Между нами города
Шрифт:
Новое столкновение произошло в том же большом зале. Только на тот момент я связала все скакалки и сложила из них подобие каната, и как раз размышляла, куда эту конструкцию прицепить, чтобы она выдержала мой вес, но при этом длины хватило для спуска. Дверь я до сих пор не закрыла, температура в зале стремительно падала. Но это не беда, если скоро я выберусь.
Тихомиров подошел ко мне уже одетым – в теплой белой водолазке и брюках. Я быстро отвернулась, в очередной раз подумав, какой же этот гад симпатичный… и как легко я запала на его физиономию, не озаботившись остальным. Почему мою крышу не снесло от Лешки Лебедева? Он целый год намекал мне на симпатию, хороший мальчик, умный, положительный… такой
…взял мой «канат» из скакалок и вышвырнул его на улицу!
— Ты что творишь?! — я вскочила на ноги и высунулась наружу – «канат» тоскливо валялся внизу, задуваемый ветром. — Совсем уже?! Это был наш шанс выбраться!
— Ищи другой способ – я уверен, у тебя получится, — прозвучало ядовито.
— И что это, черт побери, значит?
— Значит, что я в тебя верю. Вперед, к свершениям! А я пока дверь закрою, чтобы мы тут не замерзли. А потом исправлю что-нибудь еще, ты же у нас так любишь все разрушать, не заботясь о том, что останется после тебя.
— Почему ты так со мной разговариваешь? — возмутилась я.
Тихомиров уставился на меня совсем уж недобро, хотя из нас двоих лишь у меня была причина на него злиться и намекать на разрушения, что он учинил. Это мое сердце было разбито, мои мечты рухнули, мои розовые очки слетели. Он как был собой, так и остался, с ним не произошло буквальноничего.
Мы так и прожигали друг друга злыми взглядами, пока Тихомиров не отвернулся, сделав вид, что его очень беспокоит чертова дверь. Хотя, быть может, так оно и было – дверь громко хлопала по кирпичной стене, терзаемая ветром, а в зал нет-нет, да залетали острые февральские снежинки. Но холод был последним, о чем я думала, мне вообще было жарко.
Значит, я люблю все разрушать, так он думает?
Это бесило до невозможности. Мое равнодушие как-то плохо работало с самого начала… но так всегда было рядом с таким обаятельным и забавным Романом Тихомировым.
У нас все быстро закрутилось, мы оба учились на третьем курсе, познакомились в начале сентября. Мы с Леськой тогда ловили последние теплые вечера и пришли на пляжную вечеринку, там был весь наш курс, если не весь универ.
Играла музыка, пахло летом, водой и чуть-чуть алкоголем. И пусть я совсем не пила, но когда ко мне подошел Рома, у меня закружилась голова. Он шутил дурацкие шутки (тогда они казались очень смешными, точно помню, что смеялась как последняя дурочка), много улыбался и не мог отвести от меня шального взгляда. Кажется, он сообщил, что умрет, если не получит мой номер телефона, но было очевидно, что я сама запала на него сразу. Думаю, мой взгляд тогда был не менее шальным. Так бывает, так случается всем известная любовь с первого взгляда. На самом деле это не любовь, конечно, а эйфория, ответная реакция мозга на резкий выброс эндорфина. Визуальная стимуляция и феромоны делают свое дело и часто это происходит с сумасшедшей скоростью.
Рассвет мы встретили, целуясь у реки. Потом часа два шли пешком до моего дома – Рома вызвался проводить, но именно пешком. Всю дорогу мы целовались. Все казалось нереальным, раньше я себе такого не позволяла и целовалась с парнями не раньше третьего свидания, перед этим прояснив все важные для себя пункты. Но с Тихомировым ничего не проясняла, некогда было, ведь я узнавала, что значит целоваться до опухших губ и совсем себя не контролируя, как дуреть от его запаха и взгляда.
— Увидимся завтра? — спросил он.
— Конечно.
Весь следующий день – воскресенье – мы провели вместе и едва смогли расстаться у моего подъезда. Этому во многом поспособствовала мама, позвонив мне раз сто с требованием вернуться домой, ведь завтра на пары. Мы с Ромой учились
Через неделю после нашего знакомства я лишилась с ним девственности. Об этом не жалею даже сейчас, пройдя через болезненное расставание, ведь все было лучше, чем обычно рассказывается. Мне тогда капитально снесло крышу, скованность исчезла, я не чувствовала неловкости и даже боль казалась мелочью, а Тихомиров был нежен и беспокоился за нас обоих, постоянно спрашивал, как я. Но это только поначалу, потом-то мы едва могли выбраться из постели, ведь были увлечены друг другом по-настоящему. Со всей этой химией и бушующими гормонами. Постоянно искали друг друга взглядами, держались на руки и хихикали как двое сумасшедших. Каждое расставание даже на короткую ночь казалось пыткой, а наш диалог в соцсетях почти не прекращался – безостановочно мы делились друг с другом шуточками, забавными случаями или полотнами о том, как нам друг без друга плохо.
Первое время все было как в сказке, но любая принцесса рано или поздно просыпается. Вот и я… в тот момент еще не проснулась, но начала осознавать реальность. Поняла, что мой идеальный Роман – не такой уж и идеальный. Он не отличался серьезностью, ничего по жизни не планировал и не загадывал дальше завтрашнего дня. Он обожал повеселиться с друзьями, коих у него было немерено, и все – о, совпадение! – одиноки и свободны, точно птицы. И у одного Ромы случились внезапные отношения.
Сначала он таскал меня с собой, ничего не стесняясь – эйфория, все дела, но потом я сама перестала появляться с ним на всяких сборищах. Что мне делать одной среди кучи парней, жаждущих оторваться и поглядывающих на меня, как на балласт? Я откровенно скучала, Тихомиров откровенно тяготился, в наш гормональный мирок с ноги ворвалась реальность, все наши различия вылезли наружу. Выяснилось, что я – предприимчивая девица со склонностью все планировать, обсуждать и постоянно что-то делать, а он – пофигист, плывущий по веселому течению жизни.
С его компанией я завязала, надеясь, что и он… не откажется от друзей, конечно, но поймет, что отличается от свободных и дерзких приятелей. Поймет, что мне больно видеть порой фотографии, на которых его постоянно отмечали – на многих были девушки. Посторонние, незнакомые. И пусть я верила Роме, но осадок копился.
Хотя гормоны все еще держали прочно и пересиливали различия.
ГЛАВА 6
Рвануло все в декабре, на тот момент наши отношения невероятным образом продержались несколько месяцев. Меня награждали за победу на олимпиаде, был большой праздник – кажется, день нашего универа. Все награжденные потом танцевали вальс: кто-то со своей настоящей парой, как я, а кто-то – с другим участником олимпиады или выдающимся студентом.
Рома обещал за мной заехать и отвезти в университет, чтобы все было красиво. Я прождала его час, набирая номер без остановки, в итоге меня довез папа, недобро поглядывая в зеркало заднего вида – поступок Тихомирова он осуждал, хотя нашел в себе силы не делать это вслух, чтобы не добивать. От беспокойства у меня горели щеки и растрепалась красивая прическа. Собираясь, я смотрелась в зеркало и очень себе нравилась, но все это вдруг перестало иметь значение. Даже опоздание и забег до актового зала.
Меня наградили, в это время я натужно улыбалась и высматривала зрителей – Тихомирова серди них не нашлось. Леська была рядом – пришла меня поддержать, и теперь заветный номер набирала она, костеря Рому на чем свет стоит. Официальная часть закончилась, пришло время вальса, я не вышла – не танцевать же в одиночестве. Хотя своим отсутствием я сломала отрепетированную картину и, выходит, кинула остальных. Но на меня никто не злился, мне сочувствовали – все знали, что Рома просто не пришел и не брал трубку.