Между нами ничего не было
Шрифт:
Издаю смешок.
Он поддерживает своим.
Так глупо…вдруг все кажется таким абсурдным…и я, и он. Как кошка с собакой.
Изюминка тихо скулит. Я смотрю на нее, а Эмиль вдруг добавляет.
– Только я хочу тебя попросить.
– О чем?
Оставить ее в приюте? Да нет, бред же...
– Ты меня очень хорошо знаешь, Кир. Ты в курсе, что я плохо понимаю намеки. Точнее, вообще их не понимаю. Давай мы…будем разговаривать, хорошо? Если тебе что-то понадобится, или ты чего-то захочешь — говори. В частности, о ней. Ты должна была мне рассказать,
– Я…не знала, как ты отреагируешь.
Точнее, я боялась резко негативной реакции.
Ну, да ладно.
Эмиль тихо фыркает.
– Почему я должен быть против, если для тебя это так важно? Да, я не скрою. Собак я не очень люблю. Они слишком…эм…активные, но в целом? Я хорошо отношусь к животным.
– Собаки…слишком активные?
– Ха! Это все, что ты услышала?
Улыбаюсь впервые после того, что произошло, искреннее. Эмиль закатывает глаза и вздыхает.
– Мда. Ну, да ладно. Мы говорим и не орем — это прогресс.
– Точно.
– Могу считать, что ты согласна?
Хочется съязвить, мол, а какой у меня выбор? Но я затыкаюсь. Он прав. Нам в любом случае вне зависимости от наших отношений, нужно будет строить взаимопонимание. А что там дальше и как? Сейчас я не хочу об этом думать.
– Да.
– Правда?
– тихо удивляется, я киваю.
– Да. Ты прав, нам в любом случае нужно обо всем забыть ради Жучка.
Его здоровье все равно стоит гораздо больше моей преданной души. Ее я могу пережить, а если с жучком что-то пойдет не так? Нет…
– Жучка?
– Он похож на жучка. Ну там…на экране УЗИ.
Эмиль мягко улыбается, а потом вдруг шепчет.
– Я думал, у меня сердце остановится от счастья…
Мое сейчас сжимается стократно. Он отбросил в сторону весь свой гонор, и он сейчас именно тот Эмиль, в которого я так безнадежно влюбилась. Искренний и добрый. Без искажений, без злости, без боли.
Он — мой Эмиль…
– Я тоже…
– Мы…можем поехать завтра и посмотреть квартиру? Еще раз? Или тебе совсем не понравилось?
– Нет, я...думаю, что хочу ее увидеть.
Он кивает.
– Хорошо. Я буду у тебя ближе к двум? Нормально?
Мне нравится, что у меня теперь и здесь есть варианты. Как-то успокаивает...
– Хорошо.
– Отлично. Тогда я поехал.
Он улыбается мягко, а потом встает. На мгновение мне хочется схватить его за руку и попросить остаться.
Не уходи…
Но нет. Это уже совершенно точно гормоны…
Эмиль поворачивается в сторону выхода из кухни, а на пороге замирает и роняет тихое.
– Я знаю, что это может быть мне во вред, но…не могу промолчать. Я ни о чем не жалею, Кир. Ни о чем. Ни о том, что было между нами, ни о том, что я здесь сейчас стою.
– У нас будет ребенок. Я тоже не жалею и…
– Не из-за него.
– Что?
– Мне было очень хорошо с тобой. Ты можешь подумать, что я притворялся или врал, но это не так. Я не притворялся и не врал…в наших отношениях. Мне было хорошо, и я хочу, чтобы ты это знала, как и то, что ты…наверно,
Стоп.
Стоп-стоп-стоп.
– Не надо, - шепчу хрипло.
Эмиль оборачивается, только на этот раз я не отвечаю. Упрямо изучаю свои коленки и мотаю головой.
Приятно ли мне было слышать, что он говорит? Глупо отрицать. Как и любой влюбленной женщине, я была бы на седьмом небе от счастье, вот только…все портит один факт: Кристина. Я не хочу знать, какой хорошей таблеткой от нее мне удалось стать. Это уже не счастье, а трагедия.
– Давай…не будем говорить на эту тему?
– прошу тихо, - Я не хочу. Давай не будем обострять?
Он молчит. Я все еще чувствую его взгляд, но лишь мгновение. Секундой лишней дальше — и его уже нет…
– Хорошо, - роняет, а потом выходит из кухни.
Компромисс найден. Стыковка произошло. Пока на словах, и получится ли у нас? Полагаю, покажет только время…
«Долмы много не бывает»
Кира; примерно полторы недели спустя
Стыковка все еще проходит нормально. Я бы даже сказала, хорошо.
После того разговора в моей квартире под покровом ночи наши отношения немного выровнялись. Нет, обида моя никуда, конечно, не ушла, но глядя на Изюминку я каждый раз, когда он рядом, будто вспоминаю о разуме.
Ради ребенка. Ради ребенка. Держись. Не хами.
Получается с переменным успехом, если честно. Иногда я все-таки срываюсь. Эмиль молчит, и если в первые моменты молчать в ответ было просто, то чем больше проходит времени, тем это делать становится сложнее.
Моя броня спадает. Шипы втягиваются.
Я же на самом деле не такая. Конечно, давать себя в обиду не собираюсь, но склоки? Скандалы? Истерики? Они сильно меня выматывают. Я предпочитаю молча развернуться и уйти, и может быть, кто-то скажет, что так я бегу от конфликтов, и вполне вероятно это так и есть, но по большей степени плевать. Мой комфорт мне гораздо важнее, поэтому хамства становится все меньше, и я начинаю за срывы извиняться. Не так, знаете? На брюхе. Но признавать свои ошибки иногда полезно. Это тоже хороший жизненный урок. Легче дышится.
Да и потом…мы же действительно съездили с ним в квартиру на следующий день, и там он провел мне целую экскурсию.
Эмиля в этот момент нужно было только видеть. Он много говорил и улыбался, показывал мне все, рассказывал. В основном, конечно, о комнате малыша. Батаев хочет заказать рисунок, когда мы узнаем пол, но по его надеждам на бабочки и цветочки, я подозреваю, что ждет он девочку. Забавно вообще. Я бы поставила, что он-то точно будет за мальчика. Интересно, это все-таки так?
Конечно, я об этом не спрашивала. Как будто такие темы о надеждах нас только сблизят, а сближаться с ним я не хочу. Тупо страшно. Я продолжаю держать дистанцию и не позволяю себе слишком уж растекаться лужицей. Но! Квартиру оценила. Она ведь действительно великолепна. Большая, в хорошем доме, с удачным расположением. И мне до сих пор не верится, что я буду в ней жить.