Между нами. На преодоление
Шрифт:
И я умираю в третий раз. Отчаянно вгрызаясь в несчастную подушку, чтобы попросту не заорать. Меня колотит. Это страшно в своей бесконтрольности. Эмоции, чувства, разум — моё восприятие обострено и сосредоточено на пульсирующем внутри обоюдном оргазме. На разрыв.
Когда, наконец, спазмы сходят на нет, я, беспомощно распластанная, чувствую россыпь нежных поцелуев по плечам. Приятную тяжесть мужского тела. Частящее дыхание над ухом. Мы так и лежим, я – лицом вниз, он — придавливая меня собой со спины.
Я хочу, я пытаюсь найти описание своему состоянию, этой послеоргазменной
Мир продолжает лениво прикасаться губами к моим плечам, и у меня от этого сжимается сердце. Сладко-сладко.
— Степень прожарки: well done?..
Сначала мне кажется, я ослышалась. Но прилетевший следом смешок уже не оставляет сомнений. Не знаю, откуда берутся силы, я смеюсь в голос. Громко, заразительно, задыхаясь. Вибрирую от смеха в ответ на эту похабную фразу с отсылкой на наше общее прошлое — охренеть просто! Ладно, зато правдивую.
Ну что за редкостная сволочь!
Впрочем, эта сволочь сама заливается хохотом и постепенно откатывается в сторону. Слышу, как приводит себя в порядок, и дико завидую, потому что сама всё никак не приду в движение.
Ольховский снова ложится рядом и укрывает нас. Выманивает меня из уютной норки, устраивая щекой на своей груди. И это... так странно. Будто интимнее всего, что было до того. Мы влажные, уставшие — по-хорошему, нам бы обоим принять душ, чтобы смыть все биологические жидкости. Но Мирон спокойно перебирает мои мокрые у виска пряди, а я таращусь на мокрые завитки его широкой груди.
Мне немного неловко. Я без понятия, что надо говорить и делать в таких ситуациях. Уговариваю себя встать и отправиться в ванную, а Мир вдруг произносит:
— Ты была шикарна в своем сегодняшнем образе, Медная. Я впечатлился, увидев тебя такой сочной и элегантной. Говоря попросту — охуел, слюни так и капали. Тебе очень идет такая укладка, — гладит по волосам от макушки до кончиков, — но вот эти спиральки, — хватает принявшее из-за влажности естественный вид колечко, наматывая на указательный палец, — по-настоящему бесподобны.
Да, я давно поняла, что ему нравятся кучеряшки.
Прикрываю веки и улыбаюсь уголками рта, на большее не способна. Светлое, особенное тепло разливается по венам, расслабляя пуще прежнего.
Полежу ещё минутку и встану, уверяю плывущее сознание. Обязательно встану и пойду в ванную...
А когда открываю глаза, в комнате уже играют первые лучи солнца...
29. Основы здоровых отношений
Привыкай, что в дальнейшем любое твоё «я сама» будет крыться моим «я решу».
Я лежу боком и первую минуту пробуждения силюсь восстановить ход событий, глядя на то, как на уровне моих глаз мерно поднимается и опускается мужская грудная клетка.
Одеяло, которым оба укрыты, даже не сбилось ни на ком из нас. Видимо, мы из тех чудиков, что засыпают и просыпаются в одной позе. И это незначительное открытие смешит меня, приводя в движение губы. Расплываюсь в улыбке
Каково же мое удивление, когда обнаруживаю возле нее свою сумку, выроненные вчера вещи и... новенькие пушистые тапочки. Обескураженно оборачиваюсь и смотрю на спящего Мира. С благодарностью, изумлением и... чем-то ещё незнакомым, нежно сжимающимся в груди.
Его забота цепляет. Она непривычна. Она — до мурашек естественна и приятна.
Практически бесшумно обзавожусь всем необходимым и, прикрываясь вчерашним полотенцем, убегаю в душ. От укладки, увы, почти ничего не осталось. Кто ж знал, что меня ждет интенсивная физическая нагрузка, от которой пряди намокнут и свернутся в первозданный вид.
Подвисаю на миг, вспоминая нашу близость. Щекам становится горячо-горячо, сердце сладко замедляется, веки сами собой опускаются. К этим ощущениям надо приспособиться.
Боже, неужели я когда-нибудь научусь?..
Спустя полчаса, тщательно вымыв голову и совершив все нужные ритуалы, облачаюсь в джинсы и джемпер и выхожу из ванной. На цыпочках заглядываю в комнату. Ольховский крепко спит. Но я все равно не рискую пользоваться феном. Прикрываю за собой дверь и отправляюсь на поиски кофе. Пока напиток готовится в причудливой джезве, немного обсушиваю волосы полотенцем. Благодаря уходовым средствам они высохнут в приличном виде и без фена.
Выйти на улицу с мокрой головой не решаюсь. Вооружившись большой чашкой, источающей божественный аромат, присаживаюсь в плетеное кресло у панорамной стены кухни и лениво изучаю вид. Двор нагроможден всякой всячиной, которая при свете дня впечатляет ещё больше, ночью не представилось возможности рассмотреть детально, да и не до того было. Здесь обстоит ещё много работы, но дом, как мне уже кажется, весьма простой по архитектуре и уютный по ощущениям. Без вычурных новомодных дизайнерских решений, если судить по увиденному первому этажу. Какой-то до трепета настоящий, что ли?
Как и его хозяин…
Внутри меня царит сумбур. Всё, что между нами происходит, выбивается за рамки моих убеждений, сформированных менталитетом и воспитанием. Секс с мужчиной без законных на то оснований — табу. Было всегда. Но даже если убрать этот фактор, обусловленный национальными традициями, я и сама по себе не искала близости с мужским полом. Жила с уверенностью, что после развода ни за что больше не дамся никому в руки. Мне была противна даже малейшая мысль об интиме… благодаря приобретенному с Арсеном опыту.
В браке ночь стала моей каторгой. Я не осмеливалась отказать мужу, но и не могла высказываться о том, что именно мне не нравится. Во-первых, тогдашний Арсен бы не понял. А, во-вторых, двадцатилетняя невинная девчонка не подозревала, что у неё есть право голоса в этом вопросе. Это же такое непотребство, стыдоба — ещё говорить и обсуждать! Как-то так сложилось исторически у многих народов, что секс — это про мужское. Всё для удовольствия мужчины, а женщине остается лишь пожинать плоды, рожая потомство. Ну, по крайней мере, в моем сознании с юности укоренилась такая картина. Сейчас, да, молодежь зачастую попроще относится к запретам.