Между Сциллой и Харибдой

Зеленин Сергей

– Не подскажите, откуда у вашего приятеля новенькая «пролетарка», «камчатка» и эти… Как, их там?

– «Берцы», – подсказывает Мишка, – между прочим, на рынке – в полтора раза больше «партмаксимума» стоят!

«Партмаксимум» – это максимальная месячная зарплата, которую до 1934 года мог получать истинный коммунист. Как уже упоминал, на тот период – это составляло порядка 45-ти рублей.

Для сравнения: мужская обувь Зеленкина «с клеймом на подошве» («штиблеты» – как их тогда называли, с рантом и без), казавшаяся тогда самым

верхом шика – стоила тогда от девяти до двадцати рублей, в магазине находящемся в доме 3 по Кузнецкому Мосту.

Черные, серые, или песочного цвета фетровые женские боты стоили ещё дороже – 25–32 рубля.

– Вот, вот! – обрадованно, – так откуда «дровишки»?

Гуща, отчаянно защищая своего друга, краснеет и пищит:

– Ему, один наш хороший знакомый из…

Мефистофелем из Преисподней криво усмехаясь, я иронически хмыкнул:

– «Хороший знакомый» из Ульяновска выслал-подарил?

Кивает, но уже неуверенно.

Ребятки, запомните: «бесплатный сыр» – только в мышеловке бывает.

Конечно, было опасение, что Яковлев подарки продаст или обменяет на что-нибудь «авиационное». Но мой коварный расчёт оказался верен: ничто человеческое – будущему «Главному» не чуждо и, молодой человек – не отказался от возможности пофорсить-покрасоваться обновой перед сверстниками.

– …Нам эта версия уже знакома и в данный момент – мы её тоже прорабатываем. Но тогда возникает вполне справедливый вопрос: а почему он Вам ничего не подарил? Или ещё кому-нибудь из ребят? А?

Гуща, бледнея кусает губы. Видимо и, до этой встречи – он неоднократно задавал себе этот вопрос:

«А почему не мне? Почему только ему? Чем это интересно, я хуже?».

Дальнейшими вопросами буквально за каждую мелочь, за каждую «статью» расходов» по изготовлению планера, я довёл и без того робкого и зашуганного паренька до полуобморочного состояния.

Наконец, давая подписать протокол опроса:

– На сегодня достаточно. Если, к Вам у следствия появятся какие-то дополнительные вопросы – вызовем повесткой на «Петровку 38». А потом на суд, по адресу… Что с Вами, молодой человек?

Клиент «поплыл» и передав его на попечение переполошённым родителям, я отправился на выход, строго обратился к обалдевшим соседям:

– Надеюсь, граждане, мне не надо напоминать об тайне следствия и ответственности за его разглашение?

Хотя, формально «опрос» свидетеля происходил с глазу на глаз на общей кухне, нас активно подслушивали не только родители Гущи – но и многочисленные соседи по коммуналке и, в последующей самой широкой огласке сомневаться не приходилось.

Мишка же, буквально одной фразой «на посошок» перед нашим уходом – поселил в сердце яковлевского друга и сотрудника (а так же его родителей и соседей) уверенность, что Александра Яковлева вот-вот арестуют за мошенничество и отправят в домзак:

– Помогайте сушить сухари вашему дружку, в общем.

Примерно по той же схеме, были опрошены ещё трое соратников Яковлева из его «КБ». Не в пример слегка лоховатому Гуще,

Сергей Гришин держался молодцом, «лез в бутылку» и даже требовал – предъявить ему для более тщательного изучения, моё и Барона удостоверения сотрудников «МУРа».

Пожав плечами и как можно равнодушнее:

– Это ваше конституционное право, гражданин!

Умильно было наблюдать, как он напряжённо шевелил губами – пытаясь найти в них хоть какую-нибудь «зацепку». Однако взрослый, умудрённый жизнью человек – всегда без особых усилий психологически переиграет, буквально – ещё только вчера подростка.

Зевнув, я ничего хорошего не предвещающим тоном, предлагаю:

– Рука, на колчаковском фронте раненная – уже устала держать документ перед вашим носом… Может, к нам в управление на «Петровку» проедем, гражданин Гришин? Чтоб, «снять все подозрения» в нашей легитимности – так сказать?

Мишка, с готовностью прошепелявил от двери:

– Там и заночуете: после последней амнистии – сидячие места в подвале имеются.

Перепугавшись, тот сразу же:

– Нет, не надо на Петровку! Опрашивайте здесь…

К немалой моей досаде выяснилось, что средств выделенных на строительство планера «Обществом друзей воздушного флота» не хватило и юные энтузиасты – зарабатывали недостающее лекциями.

Что ж, делать?

Приглядевшись замечаю, что гражданин Гришин, вид имеет какой-то «бледно-недокормленный». Хотя НЭП наполнил прилавки магазинов и лотки рынков всеми видами продовольствия, но многим они не по карману.

Поэтому быстро нашедшись, говорю:

– А вот имеется свидетельское показание соседей, что на буржуазное Рождество – семья Александра Яковлева кушала гуся, на Крещенье – поросёнка, а на Международный женский день – он подарил своей маме коробку конфет «Шанель» и духи «Мадам Клико»… Как Вы считаете, Сергей: из какой «тумбочки» ваш Саша взял деньги?

Тот, сперва сглотнув слюну от перечислений недоступных ему яств – «копытом» бия себя в грудь, возопил:

– Да, этого не может быть! Саша не такой!

Тяжело вздохнув, я печально глянув в его чистые, честные, невинные… И голодные юношеские глаза:

– Увы, но в эпоху НЭПа – даже за некоторыми испытанными в борьбе с Самодержавием коммунистами, стал замечаться грешок стяжательства. Учитывая же непролетарское происхождение вашего лучшего друга – в том, что он утаил и потратил на себя часть собранных вами средств – не приходится удивляться…

Того, аж затрясло:

– Мещанин! Буржуй! Подонок!

Короче, к концу опроса и, у него – мне удалось посеять сомнение в лидере их «планерного конструкторского бюро»:

– Как я мог такому поверить?!

– Каждому из нас свойственно ошибаться, – подливаю «на посошок», уже прощаясь, – главное – делать правильные выводы из своих ошибок, товарищ!

Девушка же, отвечающая за обшивку деревянного каркаса планера материей-перкалью и, без сомнения – тайно в Яковлева влюблённая, сразу же после нашего появления впала в ступор. Поэтому вместо опроса свидетеля, получилось приведение в чувство барышни.