Между вороном и ястребом
Шрифт:
– Соучеников7!
– растерянно уточнил Лучано.
– Но...
– О. разумеется, я очистил придуманное заклятие от чувственного компонента.
– почти укоризненно сообщил Аранвен.
– Во-первых, меня нисколько не гривлекала возможность вызвать в этом юноше плотское желание - совсем наоборот. Во-вторых, я бы никогда не оскорбил мою леди такой пошлостью, как наведенная страсть. Я нэмеревался добиться ее любой обычным, опол11с сстсстоспным путем только ток я мог нсдсяться, что сдслою се счастливой в браке и буду счастлив сам...
– Великолепное намерение, - процедил Альс, поставив чашку на стол, и Лучано показалось, что друг очень жалеет об отсутствии
– Впрочем, если что, Альс и кулаками справится, но вот не хотелось бы! Ему с этим канцлером еще работать! Или нет?..
– Я не зря говорил про свою глупость.
– напомнил грандсиньор.
– Итак, эксперимент был проведен, однако оказался не вполне удачным. Его объект превратился в мою тень, полностью послушную, живущую лишь одним желанием - быть мне полезным и приятным Он стремился проводить со мной рядом все свободное время, искал возможности мне услужить, выполнить любое желание - и был счастлив, если я выказывал ему хоть малейшее одобрение
– Ужас...
– выдохнул Лучано. и остановившийся взгляд Альса молча это подтвердил.
– Да. вышло совершенно не то, чего я хотел.
– с сожалением признал Аранвен.
– Я попытался отменить действие заклятия, но не смог. Слишком глубокие изменения личности - с проклятыми, например, так тоже случается. Тогда я отправился к моему наставнику, рассказал ему обо всем и попросил совета.
– И что с<азал ваш наставник?
– с трудом выдаЕил Лучано.
– У него мэроз пробежал по спине, стоило представить, что это вот... чудовище намеревалось присвоить себе синьорину Айлин1 И если б не обстоятельность и любовь к опытам...
– Боюсь, сн был в ярости.
– бесстрастно ответил грандсиньор Аранвен.
– К несчастью, исправить ситуацию оказалось невозможно, только исделить те последствия что поддавались исцелению. Его умения и опыт помогли привести поведение моего объекта к нормальному - внешне, во всяком случае. А затем наставник отве; меня в Арлезу и показал на рабском рынке... тех несчастных, с которыми сотворили то же, что я намеревался сделать с моей леди Вы ведь видели его экономку? В таком случае, вы понимаете, о чем я говорю. Должен признать, только этот пример ясно показал мне всю порочность моих намерений До этого путешествия я никак не мог гонять, отчего мой наставник столь разгневан? Я был узерен, что не причиню моему подопытному ровным счетом никакого вреда, Бедь я не собирался ни ломать его волк, ни использовало его в неблаговидных целях. Собственно говоря, я и до этого эксперимента думал предложить ему покровительство, так что обеспечить его преданность казалось хорошей идеей
– Милорд Аранвен, мне кажется или вы совершили преступление, которое карается законами Ордена и королевства'' - спросил Аластор таким холодным голосом, что по спине Лучано опять пробежал озноб, да и в кабинете как будто похолодало
– Формально - нет. ваше величество.
– отозвался молодой некромант.
– Прошу учесть, что я не накладывал на этого юношу ни одного запрещенного заклятия. Мой аркан действительно был новым и совершенно уникальным. К тому же я не имел намерения повредить своему подопытному.
– Да7 А мне вот кажется что даже новая и уникапьная отрава - это все равно отрава!
– жестко рубануг Альс.
– И разве в Ордене судят не по результату, а по намерению?
– В Ордене, ваше величество, судот по совокупности всех факторов. — сообщил Аранвен.
– Однако решающим в данном случае следует считать, что мой подопытный сам согласился на эксперимент, хотя был предупрежден о риске
– «Еще бы он не согласился, - промелькнуло в мыслях Лучано.
–
– Кроме того, он получил щедрую награду и не имеет ко мне ровным счетом никаких претензий, - добавил синьор Ледяная Глыба.
– Вы сказали, что вам было восемнадцать.
– Альс говорил все так же холодно зато его потемневшие глаза метали молнии.
– А ему?
– Тринадцать.
– безмятежно ответил Аранвен.
– Тринадцать?! Совсем еще мальчишка1 Ребенок1
– Аластор качнулсл вперед, и Лучано показалось, что без драки — точнее, без избиении — все- таки не обойдется. Поэтому он бесшумно скользнул к плечу Альса и положил на него ладонь, собираясь успокаивать, оттягивать звериное бешенство, готовое зот-вот нахлынуть на друга..
– Ваше величество несколько опрометчиво судит о возрасте.
– последовал не менее холодный ответ, словно две ледяные скалы столкнулись в волнах бушующего северного моря.
– Как я уже говорил, этот юноша с двенадцати лет зарабатывал себе на жизнь и учебу. К тому моменту, как мы всероез познакомились, он уже год морил крыс по трактирам и постоялым дворам Северной окраиьы, а это хорошая учеба не только в магии. Когда он узнал, что за участие в этом опыте я готов оплатить ему пять лет в Академии, то сам умолял выбрать именно его. Полагаете, он не имел права решать собственную судьбу? Тогда позвольте напомнить вам о девице двенадцати лет. которую некий юный лсрд втянул з не менее опасную авантюру - и даже без особой пользы, насколько мне известно, исключительно ради развлечения. Как вы думаете, эта авантюра могла иметь, последствия?
– Да вы!..
– Не сводя с Аранвена-младшего яростного, кипящего гневом взгляда. Аластор осел обратно в кресло, с усилием втянул воздух, словно тот был густым, выдохнул... Помолчал, приходя в себя, и бросил:
– Я вас понял1 Так вы поэтому считаете, что этот человек... ч~о он вам безусловно предан?
– Он предан мне так же. как леди Айлин - ее пес.
– последовал бесстрастный ответ.
– Когда я понял, что заклятие нельзя снять, и отныне главный смысл его жизни в мсем одобрении и благоволении, я принял на себя полную ответственность за судьбу этого юноши. Все эти годы его семья жила за мой счет я оплатил его учебу и дал приданое его сестрам. А когда я выяснил, что в его душе и разуме нет ни малейшего почтения к законам - ни к божественным, ни к человеческим, зато полно честолюбия, азарта и желания зозвыситься, я нашел ему дело, в котором он сможет примените все свои талан_ы с пользой для государства. В том числе и самые темные... Не сомневайтесь ваше величество, он будет прекрасным инструментом — как шпага, яд или проклятие, чья роль зависит от руки, их применяющей
– И опять - уже в который раз - в кабинете стало совершенно тихо. Лучано замерший у кресла Альса, чувствозап. как под его пальцами медленно ргсслабляется каменное плечо друга, и боялся пошевелиться, даже вздохнуть слишком шумно
– Я бы сказал, что вы чудовище, милорд, - очень тихо сказал Альс, разглядывая своего канцлера словно увидел его впервые 8 жизни.
– Но если приму заше предложение, буду чудовищем не меньшим. Однажды ваш отец мне сказал что королю необязательно самому марать руки преступлениями, для этого у него есть перчатки... И все-таки я должен разделить с вами ответственность. Приведите этого юношу ко мне для беседы. Если я удостоверюсь, что он вступает на этот путь с ясным разумом, вполне понимая последствия, то соглашусь на ваш замысел. И помоги нам Благие не натворить больших бед в попытке избежать меньших