Между вороном и ястребом

Соловьева Евгения

– Аккару, - подсказал он - Чудозище по мнению некоторых авторитетных источников. Увы, боюсь я всегда подвергал чужие авторитеты сомнениям предпочитая по возможности проверять информацию самостоятельно. Мэтр Витольс, безусловно очень опасное существо, но это можно сказать и о многих людях. Например, обо мне самом. Или даже о вас. дорогая Вы ведь не будете спорить, что способны причинить кому-то зред? Если захотите, разумеется

– Но я не хочу!
– запротестовала Айлин. Потом вспомнила убитого бретера и тише добавила: - Во всяком случае без веских оснований.

– Очень ценное уточнение - серьезно согласился разумник.
– Я считаю,

что мэтр Витольс относится к этой же категории людей. Будучи аккару. он прекрасно контролирует свою жажду крови и. в основном, употребляет обычную человеческую пищу. А когда ему требуется особое питание, прибегает к привычному для себя способу. Право, я не считаю преступлением, если один-два раза в неделю мэтр прогуляется на Северную окраину Дорвенны или в трущобы какого-то другого города. Бывают люди, смерть которых только радует окружающих.

– А... ему не вредит подобная диета?
– спросила Айлин. молча согласившись, что грабителей и правда не жалко.
– Вдруг эти преступники плохо питаются? Или пьют слишком много карвейна...

– Кармель негромко, но искренне рассмеялся и покачал головой.

– Не беспокойтесь, моя дорогая.
– сказал он весело.
– Мэтр Витольс привык к подобному рациону. Конечно, он бы предпочел разнообоазие. но адепты и преподаватели Академии для него под строжайшим запретом, как и обычные законопослушные горожане. Таково условие, которое предложил сам Витольс А изредка, примерно раз в месяц, я угощаю его своей кровью. Право, это более чем скромная плата за общество такого знатока истории'

– Айлин вспомнила о том единственном случае когда аккару брал кров» у нее самой, и зспыхнула. Какая же она была глупая¹ Ей казалось, что она предусмотрела все' И количество глотков крови, и отсутствие печатей, и даже свободную волю... И при этом не догадывалась, какой сюрприз может преподнести им всем доброжелательный и гостеприимный мастер Витольс. Насколько же предусмотрительнее Кармель! Вот он понял, что нельзя позволять аккару себя кусать' Наверное, это потому, что он разумник?

– Вовсе нет, - усмехнулся Кармель на ее осторожный вопрос.
– Мой первый опыт подобного рода оказался. .. запоминающимся. Не стану скрывать, ощущения были необычными и весьма приятными, но одного раза более чем достаточно После я сообщил мэтру Витольсу, что впредь буду сцеживать кровь для него в бокал.

– А как же эмоции? — поразилась Айлин.
– Мэтр Витольс говорил, что ему нужны именно они. а кровь лишь проводник¹

– О, это условие оказалось не так уж сложно обойти.
– заверил Кармель.
– Пока я сцеживаю кровь, мэтр Витольс рассказывает интересную историю по своему выбору. Очевидно, этого довольно, чтобы насытить кровь чувствами. Во всяком случае, мою кровь. К примеру, сегодня мэтр поделился историей происхождения аккару.

– А... может быть, вы расскажете ее мне?
– попросила Айлин и даже затаила дыхание от любопытства.

– Как пожелаете.
– рассеянно согласился Кармель и сделал глоток вина. Сегодня он пил за ужином красное - и Айлин только сейчас поняла что это из-за кровопотери.
– Вы ведь помните из курса древней истории, что когда-то в нашем мире было на три материка больше? Лендовия исчезла так невообразимо давно, что про нее почти ничего не известно, Арусуле и Хамтуру повезло немного больше. Их жители вели многовековую жестокую войну, пользуясь не только оружием, но и смесью магии с наукой. Собственно, оба материка

нашли свой конец в результате страшных научно-магических экспериментов, затронувших самые основы мироздания. Аккару появились на самом закате этих цивилизаций и стали последней надеждой Арусулы. Надеждой и предвестником конца...

– Кармель помолчал, и притихшая Айлин увидела что взгляд магистра устремлен куда-то вдаль мимо нее, словно разумник видит в сгущающихся сумерках картины невообразимо далекого прошлого. А потом он заговорил снова:

– Долгое время силы противников были равны, что не устраивало ни одну из сторон, и. наконец, некий блестящий ученый из Арусулы нашел способ создать идеальных воинов Более сильных и быстрых, чем обычные люди, обладающих своеобразной магией, способных обращать других людей в себе подобных и почти бессмертных...

– Аккару?¹– вырвалось у Айлин.

– Именно.
– кивнул Кармель.
– К сожалению этот ученый был болен, причем столь серьезно, что ему не могли помочь даже лучшие целители Тогда он решил хотя бы сделать свою смерть не напрасной и поставить эксперимент на самом себе. В самом худшем случае он все равно должен был умереть, зато при лучшем исходе обрел бы могущество и почти бессмертие. Эксперимент увенчался успехом и в мире появился первый аккару К сожалению, его коллеги решили, что если ученый перестал быть челозеком. то считаться с ним совершенно не обязательно.

– Прямо как лорд Бастельеро, - тихонько сказала Айлин.
– Он тоже думает, что если человек стал призраком или нежитью, то больше не достоин уважения или милосердия. Иногда это и правда так. но не всегда же... И потом, проявлять милосердие к другим нужно не только ради них. но и ради нас самих.. Простите, я больше не буду перебивать

– Не стоит извиняться, дорогая.
– улыбнулся ей магистр.
– Я всегда рад услышать ваше мнение. Тем более что совершенно с ним согласен. Не все люди достойны уважения лишь потому, что они люди, но и других существ следует оценивать по их поступкам, а не только по родовым признакам. Увы. коллеги того ученого придерживались иных взглядов. Его приковали в лаборатории и использовали как источник крови для создания новых аккару. почти во всем подобных родителю... За одним небольшим исключением. Каждому из них уничтожали свободу воли, оставляя лишь рабскую преданность хозяевам. Ученый же в ярости и ужасе от того, как используют его работы однажды сумел разорвать цепи и бежать из Арусулы. Не в Хамтур. конечно, а гораздо дальше, на материк, который много времени спустя назвали Эдором,. Туда же попали после гибели Арусулы некоторые младшие аккару, созданной при помощи его крови. Именно они заслужили мрачную слову жестоких и почти неуязвимых чудовищ, поскольку видели в людях лишь средство пропитания и не обладали ни настоящим разумом ни милосердием.

– Айлин зябко передернула плечами и от всей души пожалела несчастного ученого, который конечно, попросту не мог оказаться мастером Витольсом... или мог? И не смогла не подумать, что голос Кармеля куда равнодушнее чем заслуживает такая потрясающая, хотя и жуткая история.

– А если еще подумать, то с того самого дня, как Кармель забрал лабораторный журнал лорда Морхальта он стал странно задумчив и хмур словно погружен в какие-то очень неприятные мысли¹

– Кармель. что-то случилось?
– осторожно спросила Айлин. и разумник встряхнул головой, как будто заставляя себя сосредоточиться.