Между живой водой и мертвой. Практика интегративной гипнотерапии

Кроль Леонид Маркович

Полина (спрятала руки за спину): Да-да, я записывала: «Была в отпуске там-то, мне не понравилось потому-то».

Терапевт: Так это какие-то иероглифы, вы их не можете расшифровать, вы же не помните… Только тело имеет память…

Полина: Нет, если я присмотрюсь к иероглифу, то вспомню.

Терапевт: Головой или телом?

Полина: Головой, и только если очень постараться – телом. Я еще вот что хотела сказать. Меня беспокоит, что раньше я могла планировать и достаточно успешно, на достаточное расстояние,

и это срабатывало. А потом все куда-то делось. (Развела руками.)

Терапевт: Может, вам стать чьим-то рабом? Настоящим рабом, чтобы у вас не было своей воли, никаких своих планов?

Сейчас мы с ней создаем и изучаем некую карту ее возможной жизни. И на этой карте появляются разные состояния и образы. Наша задача состоит, прежде всего, в том, чтобы на этом, очень узком диапазоне возможностей, возникли разные уютные движения. Чтобы она обжила хотя бы очень небольшое пространство. Внутри этого своего стеклянного гробика, внутри очень узкого временного промежутка.

Полина: Нет, я не хочу.

Терапевт: Тогда вы не будете отвечать ни за прошлое, ни за будущее. Вам скажут: садись на галеру и греби. Села и погребла. Скажут: отцепляйся от галеры. Отцепляетесь. Себе не принадлежите.

Полина: Быть рабом – это отдых.

Терапевт: У вас уже не будет отдыха, вы станете принадлежать другому.

Полина: Можно идти в рабство, чтобы не думать, в качестве отпуска. Вот, например, покупаешь тур и едешь, куда везут. (Смеется.)

Терапевт: Взяли вас на корабль и заставили что-нибудь драить, чистить, мыть…

Полина: Круиз – это очень большая степень рабства. Я бы не хотела. Хотя, может быть…

Терапевт: А если вас вместо круиза заставить работать более интенсивно, чем вы обычно работаете? Может, это для вас и будет отдыхом? Вы себе не принадлежите, все за вас решают. Наказывают, иногда кормят; кормят реже, чем наказывают.

Полина (задумчиво смотрит перед собой): Нет, лучше не надо.

Вначале мы в качестве проблемы обозначили следующее: трудно что-либо решать или выбирать. На самом деле клиентка опасается крайних состояний – сильного принуждения и полной свободы. Потому что у нее нет ощущения, что она сама способна выбрать соотношение меры свободы и меры принуждения. Сейчас мы находимся с ней в некоей середине данного спектра. Дальнейший разговор заключается в предложении ситуаций частичного выбора – то больше свободы, то больше принуждения. Этот параметр начинает чуть больше утрироваться. Тем самым она соглашается с предположением, что все-таки способна сама смешивать в одном рецепте свободу и принуждение. Очень важная точка, на которой начнется что-то наращиваться.

Терапевт: Вы замечательный раб.

Полина: Да, я прекрасный раб.

Терапевт: Может

быть, вам надо больше времени проводить в рабстве?

Полина: Но отпуск же дают из рабства, я и так все время в рабстве.

Терапевт: А если найти такое рабство, чтобы это было рабство без отпуска – настоящее?

Полина: Да, это замуж надо выйти. Я уже была – не хочу. Тогда действительно никакого отпуска нет.

Терапевт: Еще один выход, которого вы можете придерживаться: решить, что вы уже умерли. И все, что происходит, – это жизнь после смерти, чистое любопытство.

Полина: Да, это хорошо.

Терапевт: Жизни уже нет, все равно вы уже умерли, так что все в порядке. Все, что нужно, вы уже сделали. Долг свой выполнили. А дальше – из любопытства… Это тур, который вы выиграли после жизни.

Полина (вытирает платком нос): Да, только мне сейчас нужно еще принять решение уйти с работы, и тогда у меня будет другая жизнь.

Терапевт: А вы уже можете уйти с работы?

Полина: Конечно, могу. Только кушать будет нечего.

Терапевт: Так вы и так ничего не кушаете. Вы к этому тщательно готовились, отвыкали всю жизнь.

Полина: Да. Но вы понимаете, потребности какие-то остались.

Терапевт: Потребности надо будет как-то сократить.

Полина (смеется, руки скрестила на груди): Путь сокращения очень тяжел, если бы сразу – раз и умереть, заснуть. Но вопрос в том, какие сны?..

Терапевт: Какие сны? Никаких снов. Время от времени сны о рабстве. Как вы встаете из гробика и подметаете улицы.

Полина (задумалась): Не знаю…

Терапевт: Есть ведь опасность заново родиться. Второй раз родиться, и все это отбывать. Все сначала: детский сад, школа, институт – это же кошмар?

Полина (после паузы, несколько удивленно): Да.

Терапевт: А если еще в те же года?

Полина: Нет, нет, нет.

Терапевт: Что, лучше не рождаться?

Полина: Нет, рождаться, но в следующей жизни.

Терапевт: Может, вам, как Прометею… Предположим, вы совершили трудовой подвиг. Появляется раз в сутки орел, начинает клевать вас, вам очень больно, потом орел улетает. Ваша жизнь будет организована вокруг этой боли. С одной стороны, ждешь этой боли и живешь ярко, потом ждешь, когда она пройдет. Жизнь организована.

Полина (постоянно пытается перебить терапевта): Нет.

Полина утверждает, что живет без чувств. Что лишний раз не включается в ситуацию, что живет на автомате, что сил нет, и, чтобы экономить силы, она ни во что не включается. Я предлагаю ей ситуацию, в которой жизнь течет очень бурно, зато вокруг этого организованы чувства – то болезненные, то надежда на то, что орел улетит, то ощущение приятности, что орел тебя не клюет. Фактически это альтернатива чувственного поля.