Мгла моего сердца

Скай Тесс

— Будем разговаривать? — мне и в страшном сне не могло присниться, что стражи порядка будут разговаривать со мной именно таким тоном.

— Я устала, — выдала чистейшую правду.

«Хороший» полицейский тяжело вздохнул, сжал переносицу, будто задумался, покачал головой.

— Ну раз не хотите, то… — перевел выразительный взор на «плохиша».

Тот злорадно усмехнулся, но мне уже было все равно, кое-как собравшись с силами, я села прямо.

— Елизавета, вы меня расстраиваете, режете без ножа, — снова нарочито горестно вздохнул

первый.

— И вы меня, — не дерзила, лишь высказала вслух то, о чем думала.

— Встать! — прозвучал очередной приказ, но я не смогла подняться, силы кончились, и ноги не держали, становясь ватными.

— Давай! — махнул рукой первый и отвернулся от меня, делая вид, что занялся другими делами.

Я приготовилась, что мне снова причинят боль, съежилась, зажмурилась, начала считать, чтобы не думать, не жалеть себя, попытаться отрешиться.

— Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, — хотелось забиться в уголок, чтобы меня не трогали. — Девять, десять… — остановилась, когда поняла, что внезапно замерзла.

Открыла глаза и оторопело заметила, как изо рта при дыхании вырываются облачка пара. Вздрогнула, повернулась, затряслась сильнее. В воздухе в предрассветных солнечных лучах, пробирающихся сквозь оконное стекло, падали снежинки, кружась, они ложились и таяли на полу. Полицейские не двигались, на лицах всех троих читалось изумление. Я задыхалась, будто пробежала пару километров, но не могла насмотреться на колдовское зрелище.

Дверь распахнулась от резкого удара, и я мгновенно прижалась к спинке стула, так и не сумев подняться, чтобы броситься прочь. Да и куда убежишь, когда на пороге стоит ухмыляющийся Айвен.

— Не ждала? — издевательски вопросил он.

Я настолько испугалась, что страх просто поглотил все остальные чувства, а потом схлынул, оставляя вместо себя неуемную отвагу. Теперь я видела перед собой истинного врага, того, из-за кого начались все мои беды! Если бы Айвену не понадобился медальон, он бы никогда не разыскал меня и не довел до того состояния, в котором я пребывала сейчас.

— Ублюдок! — прохрипела, жалея о своей слабости.

— Лизавета, Лизавета! — показав идеальные зубы в хищно-презрительной улыбке, он покачал пальцем. — Не нужно оскорблять мою матушку! Она не заслужила!

— Я тебя оскорбила! — вызывающе вздернула подбородок.

— Девочка показывает коготки? — демонстративно удивился, пригрозил. — Смотри не сломай!

И вот тут все чувства внутри меня взыграли, я кинулась на обидчика, ярость придала сил. В прыжке вознамерилась ударить Айвена головой, так как руки все еще были скованы за спиной.

Он не ожидал такой прыти от измученной девушки, поэтому поймал меня, но не устоял на ногах, и мы выпали в коридор. Благодаря тому, что упала на него, не ударилась. Здесь царила тишина, и так же медленно падали снежинки, два человека застыли, словно восковые фигуры в музее.

— Урод! — попыталась куснуть мерзавца, надеясь дорого продать последние минуты своей жизни.

— Ух,

какой темперамент! — гад притворно восхитился. — А по виду и не скажешь, что в этой цыплячьей душе бушуют такие страсти!

— Умри! — веря, что и без помощи медальона, моя мечта осуществится, в сердцах пожелала я.

Айвен неодобрительно прищелкнул языком:

— Лизавета, радость моя, неужели жизнь тебя еще не научила, как сильно нужно бояться своих желаний? — мгновенно перевернулся и теперь смотрел на меня сверху вниз.

Я опять всхлипнула, скованные наручниками руки пронзила острая боль, и по щеке против воли покатилась слезинка. Айвен прикоснулся к ней большим пальцем, медленно стер, и, словно сожалея, спросил:

— Зачем?

В эту минуту я ненавидела его так сильно, мощно, неудержимо, что даже боль вдруг исчезла. Все поглотила ненависть, она билась внутри сердца, изнуряла душу, туманила разум, застилала дневной свет.

— Просто убей! — проговорила я, плюнув ему в лицо.

Айвен дернулся, зрачок в его глазах дрожал, то сужаясь, то снова расширяясь, почти заполняя всю светлую радужку. Не торопясь, он вытер капли моей слюны тыльной стороной ладони, дотронулся до них языком. Я шумно вдохнула, ощутив внутри странное, пугающее чувство. Айвен склонился ниже, прикоснулся к моим губам, пробежался по ним языком. Сбросив оцепенение, я постаралась укусить наглеца. Но он со смехом отодвинулся.

— Я. Тебя. Ненавижу! — вложила все эмоции, которые испытывала в данный момент.

— Что же, мне безумно жаль, что мы так и не смогли стать друзьями, Лизавета! — гада не проняло.

— С такими друзьями — врагов не надо!

— Ой, как грубо! — и снова эта искушающая, дьявольская улыбка скользнула по его губам. — Но я докажу тебе, что ты не права! Поступлю, как друг, — медлил, испытывая на прочность мои нервы. — Убью быстро!

— Приступай! Будучи живой, я никогда не отдам тебе медальон! — горячо пообещала я.

— Твое право, — ничуть не расстроился он.

— Начинай! — вытянулась под ним, как могла, даже голову запрокинула, открывая шею.

— Как скажешь, дорогая, твои желания стали для меня законом! — Айвен больше не играл, опустил одну руку на мою шею, готовясь сжать пальцы.

«Это конец!» — обреченно подумала я, ожидая, новый приступ боли, завершающий мою жизнь, надеясь, что он пройдет быстро. Жаль только — последнее, что чувствую, это тяжесть тела Айвена и его прерывистое дыхание.

Долгожданная боль и еще более желанное избавление от нее все не приходило. Дышать стало труднее, но не потому, что жестокая рука сжимала мою шею, а потому, что кто-то развалился на мне всем своим немалым весом, устроив голову на моем плече, и замер, словно и впрямь отправился на тот свет! Не веря в свою удачу, распахнула глаза. Айвен не двигался.

— Что за хрень? — засмотревшись на танец снежинок, поинтересовалась я у пустоты.

— Лежать не надоело, а? — послышался задорный женский голос.