Мицелий
Шрифт:
– Да в голову мысли лезут всякие, того, странные.
– Расскажешь? – он улыбнулся, положил на бок голову, подставив ухо солнцу.
– Тебе не понравится, – сказала, не продолжив: «ведь ты был в них рабом где-то на границе Англии шестнадцатого века и Древнего Рима».
С историей Даша, к сожалению, не дружила.
Наконец, разобралась с очередной пробиркой, зажала скобу, выпустив из десятилитровой банки струйку дистиллированной воды, сполоснула, поставила на сушку.
Лабпосуды оставалось не так много. Тем
Минута.
Пять.
Десять.
Сергей Гавриилыч зашел не здороваясь, поставил рядом с раковиной картонную коробку с грязным, разной формы стеклом – удар коробки о стол передался стеклу, то ответило коротким звоном – сказал:
– Это потом помоете, идите намешайте буфера и растворы для ПЦР’ки. Концентрации как обычно, буфер ноль-два-молярный, фосфатный.
И ушел, хлопнув дверью. Даша поежилась, все ждала, когда он вернется и задушит ее курткой, что она обнимала, но, кажется, все было как обычно. Даже странно.
– Сега, конечно, как всегда.
– А что, он должен говорить тебе «пожалуйста»?
Паша сморщил нос, по непередаваемому сочетанию эмоций и морщин стал похож на рыжего гуся.
– А что ты его защищаешь, он тебе че, муж, что ли? Ушел бы отсюда давно, все равно ни к чему толковому не подпускают, только «помой это», «принеси то»…
– Так уходи, – Даша и сама не знала, что ее так задело. Но задело. – Я тебя останавливать не буду.
– У-у-у, я-то думал, что ты хорошая, а ты вон какая… – Паша улыбнулся, растянув сухие губы по деснам.
– Это шутка?
– Да ну тебя, – он сполоснул дистиллятом пробирку, вытер руки о халат и пошел к столу, затянутому побелевшим от времени полиэтиленом. Взял штатив с чистыми, как слеза стажера, пробирками, полез в шкаф с сухими расходниками…
– И впрямь, да ну меня, – сама себе кивнула Даша. Тоже надела очередную пробирку на жердь сушилки и пошла к нему. К коллеге. Всего-лишь-коллеге.
Работа была простой. Работа была рутинной. Только уставала спина, только болели руки, только тошнило от сладкого запаха сусла и дрожжевых и бактериальных сред из соседних, пищевых лабораторий… Только Сега говорит мало и все – не ей. Ерунда.
Человек ко всему привыкает. И Даша почти привыкла. Она открыла створку аналитических весов, поставила лодочку из полистирола, тарировала. Эти лодочки должны быть одинаковыми и так, и все же Сергей Гавриилыч сильно злился, когда узнавал, что тарировали не каждую, а так, по одной из партии. «Сергей Гавриилыч не терпит халтуры,» – сказала ей Света-с-ресепшена, когда Даша пришла в первый раз.
Теперь Даша знала, что это было предупреждение. Хорошая девушка Света. Спасибо хорошей девушке Свете…
– Тебе правда нравится здесь?
У Паши сегодня было крайне разговорное настроение.
– Нравится, – бросила Даша. Взвесила 523 миллиграмма дигидрофосфата калия. Нет, 523,02 миллиграмма. Вот и играйся
«Никогда ничего не возвращай в сток! Ни-ког-да, ни-че-го,» – это уже говорила не Света, а Лена. Тоже стажер. Бывший стажер, так и не ставший не-стажером. Даша помнила, что она куда-то ушла, может, перевелась в другую лабу. Или пропала без вести. Не одно ли и то же в этом огромном, бетонно-сером городе? Одно.
Теперь – гидрофосфата калия, дистиллят… Так, гидрофосфат – дистиллят, до литра…
– Уже сама с собой разговариваешь?
– В смысле?
– Ну, стоишь такая: «гидрофосфат, гидрофосфат»…
– Я не заметила.
– Странно-странно… Кстати, агарозу нам тоже готовить?
– Если она есть, то должна быть где-то там, – Даша неопределенно кивнула головой куда-то к шкафам. – Ну, сам же в курсе, что у меня спрашиваешь? Давай намешаем, на всякий случай. Если что, в холодильник кинем…
– А может, все-таки не надо? Травится еще всяким, бромистым итидием… Ну его, а?
– Ну и не делай, что у меня-то спрашиваешь? Блин, сбилась из-за тебя!
– Мне кажется, ты скорее из-за себя сбилась, чем из-за меня. Ты сегодня где-то не с нами, а? Даша-а, ау-у-у…
Паша снова растянул рот в улыбке, открыл холодильник со стоковыми растворами. Бесит.
Успокоиться.
Выдохнуть.
Работать.
– Слушай, Паш, а тебе правда здесь совсем не нравится?
– Ну, думаю, скорее нет, чем да…
– «Нет» в смысле «нравится» или?..
– Или.
Он взял дозатор на 10-100 мкл, откинул крышку на коробке с «носиками», надел один из них. «Носики». Неоправданно милое название для такой пластиковой ерунды, как наконечники, но Даше даже нравилось это «носики»…
– А почему?
Паша помедлил, крутя кнопку дозатора. Выставил 20 мкл. Остался доволен.
– Ну, как тебе сказать… Не то чтобы работа плохая или вроде того. Но как-то, это, хочется чего-то другого. Как-то неуютно здесь. И, чего уж там, не особо престижно. Работать бы в какой-нибудь фарме или хотя бы морозоустойчивые помидоры выводить, а это… что это такое? «Брожение смешанных культур», блин… Хрень полная.
– Ясно.
К горлу Даши подкатила тоска. И обида. Она и сама не знала, почему.
– Не-не-не, – Паша мелко замотал головой, откручивая крышку с фалькона. – Ничего еще не ясно! Я же не договорил, ну?
Даша промолчала. Значит – «говори уже».
– В общем, это… хрен с ней, с темой. Главное – какими именно смешанными культурами мы тут вроде как занимаемся, а? Вот ты знаешь?
– Сам знаешь, что не знаю.
– Вот и я не знаю. А надо бы знать! В конце концов, это же что-то невообразимое просто – не понимать, что и зачем ты делаешь. Вот замешиваем мы эти растворы, моем пробирки, выделяем какую-нибудь фигню из какого-то переданного нам «сверху» раствора… А что это такое? Чей это материал?