Мила Рудик и Магический Синод
Шрифт:
«Ж-жу-ух!» — раздалось снова.
Мила разочарованно выдохнула — у сидящего перед Ромкой Лютова книга резко рванула по поверхности парты влево, но в последний момент, когда уже казалось, что она сейчас слетит на пол, мягко притормозила на самом краю столешницы.
С упрямством, достойным осла, Мила возобновила попытки сдвинуть свою книгу с места, гипнотизируя ее взглядом.
«Ж-жу-ух!».
Мила даже не удивилась, когда следующим, кто справился с поставленной задачей, оказался Капустин. Она посмотрела по сторонам: все, кроме троицы самых одаренных, глазели на свои книги, щурясь,
Дальнейшие попытки Милы передвинуть книгу взглядом ни к чему не привели. Было очевидно, что ее взгляд не был способен служить ей как проводник магии, подобно волшебной палочке или кольцу.
До истечения отведенного учителем времени еще у двоих получилось взглядом сдвинуть книгу с места. У Илария книга передвинулась на пару пядей, а у Яшки пулей рванула со стола и угодила прямо в голову Рема Воронова.
— Яшка, я твой должник, — сказал ему Ромка, пока профессор Шмигаль проверял, не сильно ли пострадала голова Воронова.
— Я тоже, — быстро добавила Мила. — Давно хотела это сделать.
И без того пунцовый Берман покраснел еще сильнее. Сидящий впереди Лютов повернулся всем корпусом и, игнорируя Ромку, многозначительно посмотрел на Милу. Она не растерялась и, сощурив глаза, взглядом дала ему понять, куда он может катиться со своими невербальными угрозами, после чего сжала правую руку в кулак и постучала пальцем по своему перстню с карбункулом, надеясь, что намек до него дойдет.
— Ну? — грубо сказал ему Ромка. — Чего уставился?
На лице Лютова заиграли желваки. Казалось, он собирался ответить, но профессор Шмигаль не дал ему возможности даже открыть рот. Убедившись, что с Вороновым все в порядке, учитель вернулся к своему столу.
— Все, у кого получилось передвинуть книгу на край стола, — произнес он, — пересядьте за задние парты. Теперь это будут ваши места до конца учебного года.
Ромка, Капустин и Лютов встали и направились в конец класса. Когда Ромка прошел мимо Милы, она выставила ногу, и идущий следом Лютов, не заметив, споткнулся об нее. К вящему огорчению Милы, он не упал, успев ухватиться руками за парту, когда начал терять равновесие.
Боковым зрением Мила видела, что Лютов обернулся, и чувствовала, как он буравит ее глазами, но даже и не подумала повернуть голову, словно он был пустым местом.
— Что у вас там? — недовольным тоном спросил профессор Шмигаль, обнаружив заминку.
— Споткнулся он на ровном месте, — раздался из-за спины Милы непринужденный голос Ромки. — Бывает.
— Сейчас же по местам, — скомандовал профессор.
Лютов тотчас исчез из поля зрения Милы. Несколько секунд она сдерживалась, пока в конце концов не почувствовала, что вопреки своей воле улыбается.
Профессор тем временем повернулся к Иларию.
— Вы, молодой человек, займите одну из предпоследних парт. — Потом перевел взгляд на Яшку. — А вы сядьте прямо передо мной. Те, кто освобождал места, пересядьте поближе ко мне, остальные могут сидеть, где сидят.
Когда все, наконец, расселись, учитель сказал:
—
Профессор сел за свой стол и недовольно оглядел класс.
— Прежде всего, я ничуть не сомневаюсь, что вы плохо слушали меня на прошлой лекции и даже не потрудились перечитать свои конспекты перед сегодняшним уроком. Почти все вы, судя по выражениям ваших лиц во время упражнения, пытались сдвинуть книгу с места в буквальном смысле взглядом. Запомните, потому что повторять я больше не буду: проводником вашей магии должна стать мысль, вы обязаны научиться передвигать предметы силой мысли при помощи взгляда. А сейчас откройте лежащие перед вами учебники, прочтите первый параграф, после чего попробуйте передвинуть книгу еще раз.
Почти тотчас после слов профессора на кожаной обложке книги, лежащей перед Милой, проступило ее название: «Власть мысли. Азы телекинеза. Автор: Нинель Попрыгун».
До конца урока, вооружившись указанием из первого параграфа — «не пытайтесь заставить предмет переместиться, коснитесь предмета мыслью, охватите его мыслью и двигайте его, как будто это часть вашего тела», — Мила пыталась выполнить задание профессора Шмигаля. Но, видимо, сознание Милы отказывалось принимать книгу как часть ее тела, потому что упрямый учебник не передвинулся ни на миллиметр.
Утешало, что она была в этом не одинока. Только Иларий к концу урока сумел-таки передвинуть свой учебник на край стола. Да еще у Яшки пушечным снарядом книгу дважды сносило с парты. Назвав его случай «особым», профессор Шмигаль заявил, что будет заниматься с ним по совершенно другой методике. Никому больше — ни меченосцам, ни златоделам, ни белорогим — выполнить задание учителя так и не удалось.
Когда прозвенел звонок, студенты потянулись к выходу. Проходя мимо сидящего за первой партой Бермана, Мила заметила, что тот не слишком огорчен своими неудачами в освоении телекинеза. Судя по озабоченному взгляду, с которым он оглядывался назад, его куда больше беспокоило, о чем так увлеченно болтают замешкавшиеся Белка и Бледо.
Мила только покачала головой. Она давно подозревала, что Яшка неравнодушен к Белке. Но сейчас у него, похоже, появились причины для ревности: сначала Белка увлеклась Виртом, теперь внезапно сдружилась с Бледо. Мила подумала: было бы неплохо, если бы Яшка признался Белке, что она ему нравится. Может быть, тогда Белка перестала бы бредить Виртом и им с Ромкой не было бы нужды бегать от нее — как сейчас, например.
Тут Мила подумала, что ей стоит поторопиться, если она хочет догнать Ромку, потому что со звонком его словно волной смыло из класса. Лапшина нетрудно было понять. Во время урока, оглядываясь, Мила видела, как Белка, вместо того чтобы практиковаться в телекинезе, тайком рисует. Теперь она наверняка горела желанием показать друзьям с десяток портретов Вирта.