Милая любовь
Шрифт:
– Смелым - нет. Эгоистичным - да.
– Вам сколько лет, Мила?
– улыбнулся учитель.
– Шестнадцать или сорок пять?
– А разве это имеет значение?
– улыбнулась я в ответ.
– Мудрость приходит с
возрастом, но иногда возраст приходит один. Слышали о таком?
– Значит, вы считаете себя мудрой?
– Неглупой - уж точно, - вскинула я голову.
– Не такая уж я и невежда. Или вы
думаете иначе?
– Мила, - захлопнув книгу, Арсений Валерьевич
занимаемся около месяца, и я не устаю поражаться вашему уму... и то, как вы
быстро все схватываете... Я действительно восхищен. Но... тогда к чему все это
упрямство и презрение к учебному процессу? Последние два года вы проявили
себя... скажем так, не с самой хорошей стороны. Но вы ведь можете учиться. В вас
огромный потенциал. Почему?
– Я - подросток, - криво усмехнулась я.
– И вы считаете это оправданием?
– вздернул бровь Арсений Валерьевич.
– Разве я нанимала психолога? - раздраженно поинтересовалась я. - Может
обсудим вашу личную жизнь, а, учитель? Уверена, она будет поинтересней моей.
– Простите, Мила. Я не хотел задеть ваших чувств.
– Оно и видно. - Я запихала учебники в рюкзак и встала. - Всего хорошего,
Арсений Валерьевич.
Учитель поднялся вместе со мной.
– Мы еще не закончили, Мила...
– Не знаю, как вы, но я закончила. Спасибо за помощь.
– Мне завтра ждать вас?
– Не уверена, что смогу, - буркнула я.
– У меня дела.
– Мила, - учитель обогнул стол и встал напротив меня, скрестив руки на груди, -
вы уже не ребенок. И неоднократно мне это доказывали. Так ведите себя
соответственно. Я прошу прощения, если обидел вас или перешел границы. Мне
действительно жаль. Так вы придете завтра?
– Я же сказала, у меня дела.
У двери я обернулась. Учитель по-прежнему смотрел на меня.
– Я приду послезавтра, можно?
Арсений Валерьевич молча кивнул. Я вышла.
Ох, до чего же я ненавидела эти анализы произведений! Арсению Валерьевичу
было интересно узнать, о чем я думаю. А мне было невыносимо тошно. И страшно.
Много еще всякого дерьма накопилось в душе, и эти размышления о человеческих
отношениях, о правильности и неправильности тех или иных решений поднимали
всю эту черноту на поверхность.
Отрицать не буду, мне нравилось анализировать что-то вместе с учителем,
спорить, приходить к каким-то выводам... Но когда речь заходила обо мне самой, я
замыкалась. Я доверяла Арсению Валерьевичу, за этот месяц мы неплохо с ним
поладили. И все же... подпускать его слишком близко я не хотела. Моей целью
было соблазнить его, а не стать
Разбивать сердце учителя я также не собиралась. Поэтому ставку ставила на
физическое влечение. Один страстный поцелуй - и пари выиграно. И граница
дозволенного не нарушена.
В назначенный день я заявилась к Арсению Валерьевичу, задержавшись на пол
часа. Специально. Иллюзий на мой счет у него быть не должно.
Учитель молча следил за мной, пока я входила в класс, закрывала дверь,
скидывала джинсовую куртку. Немного погодя он спросил:
– Что-то случилось, Мила? Раньше вы не опаздывали.
– Я забыла... Вылетело из головы. Простите.
Арсений Валерьевич, прищурившись, посмотрел на меня. Затем отвел взгляд,
стал рыться в каких-то бумагах.
– Ничего. Мы начнем, если вы не возражаете. У меня мало времени.
Я села за парту, достала из ранца учебник, как бы нечаянно выронив упаковку
презервативов. Подняла голову и наткнулась на напряженный взгляд учителя.
– Упс!
– с наигранным смущением хихикнула я и быстро убрала презервативы
обратно в рюкзак.
– Мила, что происходит?
– скрестил учитель на груди руки.
– О чем вы?
– удивленно похлопала я ресницами.
– К чему весь этот цирк? Вы хотите, чтобы у меня сложилось о вас определенное
мнение? Можете не утруждаться. Я уже сделал кое-какие выводы.
– Боюсь, они ошибочны, - нахмурилась я.
– Вы меня совершенно не знаете.
– Такую, как сейчас, да. Но я знаю другую Милу - умную, добрую, отзывчивую,
чуткую к чужим страданиям... безмерно скучающую по отцу.
– Вы. Меня. Не знаете, - повторила я раздельно, вперив в него злой немигающий
взгляд.
– И увольте, черт возьми, этого вашего психолога, который сидит внутри
вас и так и норовит залезть мне в душу. Кто вы такой, чтобы совать нос в мою
личную жизнь? Вы - учитель. Вот и учите. Со своими тараканами я разберусь сама.
– Мила, я всего лишь хочу помочь вам. Чисто по-дружески...
– Вы мне не друг!
– почти выплюнула я.
– И засуньте эту свою помощь знаете
куда?! - выкрикнула я в сердцах и, вскочив на ноги, стала запихивать тетради
обратно в рюкзак. Меня трясло.
– Сядьте, Мила, - услышала я стальной голос учителя, но даже бровью не повела.
–
Я сказал, сядьте!
– неожиданно ударил он кулаком по столу и рявкнул так, что я
невольно опустилась на стул, не спуская с него глаз. Таким Арсения Валерьевича -
с тяжелым взглядом и бурно вздымающейся грудью - я видела впервые.