Милая любовь
Шрифт:
глазами по содержимому того же деревянного блюда. - Я это... бананом
подкреплюсь, - хихикнула я, хватая фрукт и принимаясь его поспешно очищать.
– Я закажу пиццу, - произнес Арсений Валерьевич, доставая мобильник и набирая
номер.
– Не нужно, - замахала я руками.
– Я вовсе не...
– Нет, нужно. Вы забыли? Теперь вам нужно есть за двоих...
Он осекся и бросил быстрый взгляд на Олега, развалившегося в кресле напротив
меня и без всякого
заалевшее.
Черт бы побрал этого Арсения Валерьевича! Кто его только за язык тянул?
– Мила, вы... беременны?
– вскинул брови отчего-то повеселевший друг учителя.
–
Сеня, так ты... станешь отцом? Поздравляю, дружище! Рад за тебя... за вас обоих.
И он бросился обнимать опешившего Арсения Валерьевича, а затем наступила
очередь и потерявшей дар речи меня.
– Ты не так понял, Олег, - попытался объяснить ему все Арсений Валерьевич.
–
Мила беременна...
– О, спасибо! - заверещала я, перекрывая его голос. - Мы вообще-то пока
собирались держать это в тайне. Но раз уж вы узнали... Сеня, дорогой, ты уже
заказал пиццу? Мне "Маргариту", пожалуйста. А вы какую любите?
– участливо
поинтересовалась я у Олега.
– Мне тоже "Маргариту". И колы закажи, дружище. Да побольше. Мы будем
праздновать!
Честно сказать, мне было страшно смотреть в сторону Арсения Валерьевича и
поэтому я просто глупо улыбалась его другу, смеясь над очередной его шуточкой и
подкалывая в ответ, словно мы старые добрые друзья.
– Мила, можно вас на минутку?
– раздался над самым моим ухом голос Арсения
Валерьевича.
– Э... Да, конечно.
Пока мы в шли в спальню, я вновь незаметно включила диктофон. А вдруг он
захочет меня убить. Хоть какая-то улика будет. Олег этот не в счет - он же друг. И
вряд ли он вступится за меня, когда узнает о моем вранье.
Едва за нами захлопнулась дверь, Арсений Валерьевич схватил меня за плечи и
слегка встряхнул.
– Мила, объясните мне, пожалуйста, что, черт возьми, происходит? Я чего-то не
понимаю или вы пытаетесь всеми способами отравить мою жизнь? Какого х...
какого черта вам понадобилось врать, что ребенок от меня? Вы хоть понимаете, что
ставите меня в затруднительное положение?
– Простите. Но это вы поставили меня в неловкое положение, заявив при своем
друге, что я беременна!
– Я лишь сказал...
– Да, вы заявили, что мне нужно есть за двоих. Можно подумать, ваш друг не
смекнул, что к чему.
– Это получилось случайно. Я не хотел...
– Не хотели, но вы сказали это. И что мог подумать
пыталась защитить себя.
– Защитить? От чего?
– От презрения. От гребаного сочувствия. От фраз типа "Ах, бедное дитя. И как ее
только угораздило? Такая молодая, а уже с пузом..." Вам продолжать?
Арсений Валерьевич, стиснув зубы, какое-то время молча смотрел на меня.
Постепенно его черты стали разглаживаться. Он устало потер лоб.
– Я действительно не подумал о том, что... В общем, я был не прав. Простите.
– И вы простите меня. Я не собиралась... врать вашему другу. Это получилось
спонтанно.
– Ладно. Разберемся.
Когда мы вышли из спальни, Олега в квартире уже не было.
– Тактичный у вас друг, - улыбнулась я, лукаво посмотрев на учителя.
Арсений Валерьевич поморщился.
– Тактичный, но болтливый.
– Он вынул из кармана мобильник.
– Я вызову вам
такси.
– Как?
– удивленно вскинула я голову.
– Уже?
– Вообще-то на часах без десяти двенадцать, Мила. Как вы собираетесь объяснять
матери, где пропадали столько времени?
– Мне не привыкать. Я частенько у кого-нибудь ночую.
– У вас же нет близких друзей, - сощурил глаза Арсений Валерьевич.
– Опять
врете?
– Ладно, - вздохнула я.
– Только обещайте, что никому ничего не расскажете.
Даже, если вас будут пытать, загоняя вам под ногти иголки.
– Обещаю, - не удержался от улыбки учитель.
– Это я маме говорю, что ночую у подружки. А на самом деле... я провожу ночь в
гараже.
– В гараже?
– Ну... Это не совсем гараж. Что-то вроде студии. Там очень тепло и есть удобный
диван. И мольберт с красками. Я там рисую, - пояснила я, краснея.
– Рисуете?
– Да. У меня папа был художником. Он и "подсадил" меня на это дело.
– Не знал, - задумчиво пробормотал учитель.
– Женя... Женя тоже рисовала.
– Женя? Девушка, которая умерла от рака?
– Да.
– А у вас есть ее картины?
– возбужденно произнесла я.
– Немного.
– Ух! Здорово!
– обрадовалась я.
– А я могу на них взглянуть?
– Мила!
– улыбнулся учитель.
– Вы ищите повод, чтобы остаться?
Я закусила губу.
– Я все равно домой не поеду. Если хотите, чтобы я ушла - я уйду. Переночую в
гараже...
Арсений Валерьевич о чем-то минуту думал, затем ушел в спальню и через минут
пять вышел оттуда с коробкой в руках. Он поставил ее на столик возле дивана и
отошел в сторону, взглядом приглашая меня подойти.