Миледи и притворщик
Шрифт:
– Почему?
– Да потому что там растут хищные орхидеи. И ещё там живёт племя черимоев. Мои дикари хоть на людей моими стараниями стали похожи, рыбу научились ловить, ещё немного, и огородничать начнут. А те совсем дикие. Не надо вам с черимоями связываться. Лучше возвращайтесь на свой корабль и плывите в Старый Сарпаль. И забудьте про лес хищных орхидей. Вам там точно не место.
– У подножия Горы Предков, говоришь, обитает эта птица… – в задумчивости протянул Стиан. – Ты прав, с корабля мы точно увидим, где на острове есть выдающаяся возвышенность, ближе к ней и
– Да на что тебе эта птица?! – воскликнул Ирфан. – Что, хочешь себе такую же вазу из скорлупы? Так забирай эту. Забирай и плыви домой. – Тут он всунул яйцо в руки Стиана и добавил. – И жену свою начни воспитывать в строгости, а то она точно тебя погубит своими бедовыми мыслями.
Стиан с улыбкой принял подарок, а потом достал из своего рюкзака свёрток с медикаментами, вынул оттуда пузырёк таблеток и вручил её деревенскому жрецу.
– Вот, держи. Раз ты врачуешь людей, то тебе это точно пригодится. Когда у кого-то появится на коже нарыв, вместо того, чтобы прижигать его, растолки пару пилюль и посыпь порошком рану. Это должно помочь и облегчить страдания. Потом скажешь людям, что бог Синлу так убоялся тебя, так истомился в плену, что даровал тебе в обмен на собственную свободу чудо-лекарство. Так тебя ещё больше будут уважать в этой деревне.
– Эх, Шанти… – растрогался Ирфан и даже сделал шаг вперёд, чтобы обхватить его руками и благодарно обнять, – славный ты муж, жаль, что больше не свидимся, не поболтаем, – тут он отстранился и добавил. – Но жену свою воспитывать уже начни, а то бед с ней не оберёшься. Яйцо ей с курицей увидеть захотелось…
Вдали раздался раскат грома. Беснующиеся вокруг нас люди, казалось, не обратили на него никакого внимания, но Ирфан был начеку и тут же, отметя всякий сантименты, грозно скомандовал нам:
– А ну бегом в лес! Пока первая капля не упала, чтобы духу вашего тут не было!
Он прав, Белая Мать должна скрыться от людских глаз ещё до того, как с небес прольётся дождь, иначе они не поверят, что она снова стала облаком и вернулась в свою небесную обитель. Вернее, люди поймут, что светлокожая женщина со своим высоким голубоглазым спутником точно никакая не богиня, а жрец Ирфан и вовсе лгун, а никакой не поработитель расшалившегося озёрного бога Синлу.
Похватав рюкзаки и придерживая драгоценную скорлупу, мы кинулись в гущу леса, но ещё долго слышали позади крики и хохот иступлённых людей.
Раскаты грома с каждой минутой становились всё сильнее. Стиан сверился с компасом и, прорубая тропу ножом, повёл нас вперёд через заросли бамбука.
C каждой минутой обстановка вокруг неумолимо менялась. Сначала прекратили петь птицы, потом перестали раздаваться крики обезьян. Кроны зашуршали от ветра, а над ними нарастал призрачный гул. И с каждой минутой он становился всё громче и громче.
Угрожающий грохот обрушился на наши головы вместе с поломанными порывом ветра ветками и первыми каплями дождя. Тяжёлые и холодные капли, словно пули прошивали воздух, больно ударяя по лицу, рукам, плечам. Потоки воды стучали по листьям, словно барабанная дробь. Лес шумел, лес протяжно кричал.
Мы
– Эмеран! – воскликнул Стиан.
– Не могу, – только и смогла проскулить я, зажимая уши ладонями, – этот звон, он внутри меня!
Страх, жгучий животный страх пленил мой разум и сковал тело. Что со мной? Что происходит? Кто, кто мне угрожает? Я никого не вижу в этом проклятом лесу.
Гро протяжно завыл и принялся метаться от одного дерева к другому. Кажется, он, как и я чувствует этот странный звук внутри своей головы, а ещё животный страх. А Стиан?
Не успела я об этом подумать, как он повалился рядом со мной на мокрую листву, накрыв нас непроницаемым полотнищем палатки. Гро заполз к нам и уткнулся в спину хозяина, а Стиан обнял меня, крепко прижав к себе, и лихорадочно прошептал.
– Не бойся… это просто звук, звук ливня… но он не сведёт нас с ума… нужно просто подождать… дождь пройдёт и всё будет хорошо…
Я уже ничего не понимала. При чём тут дождь, при чём звук? Нам надо бежать прочь из этого леса, спасаться, а не лежать под тентом.
Стоило мне дёрнуться, как стальная хватка сжалась ещё сильнее, не давая мне выбраться из укрытия и припустить вперёд.
– Не поддавайся страху… его нет… есть только я… и я с тобой.
Да, Стиан со мной, он рядом. Только мысль об этом и даёт мне силы стиснуть волю в кулак и перетерпеть это невыносимый стук под черепом.
Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем Гро перестал скулить, а я поняла, что шум в голове уже не сводит меня с ума, потому что в какой-то миг резко прекратился.
Когда ливень перестал стучать по тенту подобно отбойному молотку, мы смогли выбраться из укрытия и оглядеться. Капли воды всё ещё стекали каскадом по кронам на листья папоротника. Тёмный лес стал ещё мрачнее, чем прежде. Только робкое чириканье птиц и уханье обезьян известили нас, что жизнь снова возвращается в эту угрюмую обитель.
– Что это было? – спросила я Стиана. – Этот стук в голове… Я думала, что схожу с ума.
– Просто ты никогда не попадала под дождь в густом тропическом лесу. Помнишь, я предупреждал тебя, что в гамборских зарослях с нами может случиться такая вот напасть.
– Предупреждал? Когда?
– Когда мы готовились к поездке и сидели в дедушкиной библиотеке. Я читал тебе заметки нашего известного тромского исследователя тропиков Шуфа. Он писал, что порой в лесу во время дождя люди начинают сходить с ума и могут даже умереть без видимых на то причин. Шуф связывал это явление с инфразвуком и его губительным воздействием на человека. Он предполагал, что во время ливня стук микрокапель о колеблющуюся листву провоцирует возникновение низкочастотных колебаний и вибрации, которая входит в резонанс с внутренними органами человека. Тот звук в твоей голове и был той самой вибрацией.