Миледи и притворщик
Шрифт:
– А кто же тогда будет дежурить?
– Гро. Я уверена, на него можно положиться.
Этой ночью мы предавались любви, отдавая себя друг другу без остатка. Я чувствовала себя самой красивой и самой желанной женщиной на свете, когда Стиан шептал мне нежности на ухо, а потом осыпал поцелуями всё тело. Я же со всей самоотдачей старалась убедить его, что он самый лучший в мире мужчина, и никто другой на всём свете мне больше не нужен.
Мы были готовы не отпускать друг друга до самого утра, если бы не насекомые. Какая-то надоедливая мошка забралась в палатку и присосалась
– Да что такое, – не выдержал он и приподнялся, чтобы в который раз провести ладонью по зудящей коже. – Я думал, в этом лесу все насекомые слетаются к сладкопахнущим кувшинам, а эти две почему-то пристали ко мне.
– Подожди, – принялась я искать фонарик, – дай, я посмотрю.
Я включила свет и принялась тщательно осматривать шею Стиана. Самое удивительно, что на ней ничего не было – ни следов укуса, ни самих насекомых. А зуд всё равно не проходил.
– Стиан, – забеспокоилась я, – здесь ведь нет таких насекомых, который могут забираться под кожу и отложить личинки?
– Есть, конечно, – "обрадовал" он меня, – но мы сделали от них прививки перед отплытием. Так что…
Что конкретно может его беспокоить, я так и не поняла, а вот Стиан зачем-то натянул шаровары и решил выбраться из палатки. Пришлось и мне одеться, чтобы последовать за ним.
Снаружи всё было спокойно. Костёр догорел и едва тлел, наш бравый охранник крепко спал. И только какой-то комок шерсти шевелился на его шее.
– Дай мне фонарь, – тут же сказал Стиан и кинулся к Гро.
Он направил свет на его шею, на тот самый комок, а потом ухватил его, оторвал от Гро, и я увидела клыкастую поросячью морду летучей мыши.
– Что это за тварь! – не сдержала я крика, когда поняла, что шерсть пса испачкана в крови, и с каждой секундой её становится всё больше и больше.
От моего крика проснулся Гро. Он озадачено посмотрел на меня сонными глазами, а я была рада, что он попросту жив.
– Стиан, что это?
Он откинул мышь в сторону, и только звук крыльев в ночи давал понять, что она улетает прочь от нас.
– Кажется, она его укусила, – принялся он осматривать шею Гро. – Наверное, пила кровь, пока он спал.
– Но как он этого не почувствовал?
– Видимо, в слюне этой летучей мыши есть какой-то обезболивающий компонент. И ещё для понижения свёртываемости. Надо бы остановить кровь и обработать рану. Можешь принести аптечку?
Пока Гро послушно лежал на боку, положив голову на колени хозяина, я делала всё, что говорил мне Стиан: нашла пузырёк бриллиантовой зелени, растолкла в миску таблетку антибиотика.
– Я такое только в страшных сказках про нечисть читала, – честно призналась я, глядя на окровавленную шерсть пса. – Нетопырь, который пьёт кровь. Но наши аконийские летучие мыши такого не делают.
– И тромские тоже, – посыпая позеленевшую шерсть порошком, сказал Стиан.
– А предания о нетопыре-кровопийце есть. Что, кто-то из северян в незапамятные времена побывал на Гамборе, встретился с этой тварью и привёз на наш континент предание о летучих кровопийцах?
–
Как-то излишне безучастно он мне это сказал, будто думал в этот момент о чём-то другом.
– Как твоя шея? – догадалась спросить я.
– Нормально.
– Больше не чувствуешь, что тебя кто-то кусает?
– Нет, всё хорошо.
– Стиан, те две мошки были зубами нетопыря на шее Гро, я ведь правильно понимаю?
Он ничего не ответил, а я пришла в ужас от осознания, насколько сильна связь Стиана и его пса.
– Это неправильно, так не должно быть, – не хотела я верить в случившееся.
– Почему же? – спокойным тоном заявил Стиан, – Гро ведь не чувствовал боли, не знал об опасности, зато всё это ощутил я и пришёл ему на помощь. Так и должно быть, мы ведь с ним единое целое.
– Нет, это ненормально, – качала я головой. – а если бы ты не успел отогнать нетопыря, а Гро бы так и не проснулся…
Я не хотела думать, что бы было дальше – мне было несказанно страшно от одной лишь мысль, что здесь и сейчас Гро мог утянуть за собой Стиана в иной мир, если бы внезапно умер.
– Эмеран, ты что? – заметив, предательскую слезу на моей щеке, Стиан подошёл ко мне и коснулся плеча. – Ничего страшного ведь не произошло. Та мышь слишком мала, чтобы навредить большой лайке. Много крови она бы не выпила, да и действие её слюны не должно быть длительным. Гро бы проснулся, кровь сама бы свернулась. Я просто решил обработать рану, чтобы в неё не попала инфекция.
– А если она уже попала? А если Гро заболеет? Тогда в Лилафуре, когда на вас обоих напали храмовые коты, ты ведь лечил прежде всего Гро, потому что и тебе передалась его боль и болезнь, так ведь? Ты должен был спасти его, чтобы спастись самому? Или ты принял на себя часть его болезни? Та шишка на шее ведь вздулась не просто так?
Я уже не могла сдержать рыданий, а Стиан обнял меня и проникновенно сказал:
– Эмеран, ты преувеличиваешь силу нашей связи. Не волнуйся, всё будет хорошо.
– Нет, не будет. С этим надо что-то делать.
– Если я узнаю, что именно, то обязательно сделаю.
– Мы узнаем. И мы сделаем.
Остаток ночи Стиан дежурил у костра рядом со своим верным другом, а я лежала в палатке не в силах заснуть. Меня мучили страхи и сомнения. Что я на самом деле могу сделать, чтобы помочь Стиану? Только убедить, что я не брошу его и буду рядом до самого конца – это всё, что на данный момент в моих силах.
А дальше? Как быть, когда мы вернёмся домой? Да, во Флесмере Гро не будут грозить нетопыри, но его время неумолимо утекает, он уже немолод. Три года – столько ведь у нас со Стианом есть в запасе? Значит, мы проведём это время с пользой – организуем ещё одну поездку в Сарпаль, найдём храм могущественнейшего божества, чьи жрецы точно знают, как разорвать незримую нить, которой старая шаманка связала Стиана и Гро. Да, мы найдём, обязательно найдём решение проблемы. Надо только поскорее разыскать большую птицу и покончить с этой поездкой. Издадим книгу, выручим деньги на новую экспедицию и снова в путь… И снова… и снова… и снова…