Миледи и притворщик
Шрифт:
– Эмеран, я здесь!
Внезапно моей талии коснулись кончики пальцев, а потом сильные руки обручем сомкнулись вокруг моих ног под ягодицами, и я услышала:
– Всё, я держу тебя. Отпускай.
И я отпустила ветку. Стиан удержал меня и поставил на землю. А потом он ухватил меня за руку и потянул в сторону нашей стоянки, попутно понукая:
– Почему ты не разбудила меня? Почему пошла к озеру одна? Хорошо, что я услышал крик халапати и проснулся.
– Да? Ты слышал, как кто-то курлыкал в лесу и так быстро сюда добежал?
– Нет, я слышал, как кто-то сварливо
– И о чём это говорит?
Стоило мне об этом спросить, как мы добрались до палатки, где нас ждал привязанный к поваленному стволу Гро. С недовольным видом он посмотрел на хозяина, тот – на Гро, и в итоге Стиан отвязал приятеля, а тот немного потоптался возле нас и лёг на траву.
– Похоже, – решил ответить на мой вопрос Стиан, – островитяне даже не пытаются охотиться на халапати. Отсюда и миролюбивость этих гигантов.
– А ведь могли бы накормить одним окорочком всю деревню.
– Как же можно убивать такую красоту?
Теплота в его голосе и мечтательность во взгляде заставили меня улыбнуться и предложить:
– Пойдём, понаблюдаем за ними.
– Конечно. Мы ведь нашли оживший миф, древнюю легенду. И она совсем не так ужасна, как думают бильбарданцы.
– Бильбарданцы вообще ничего не понимают в пернатых.
На этом я залезла в палатку и накрылась покрывалом, чтобы сменить плёнку, потом заменила объектив, и мы отправились обратно к озеру. Теперь я могла снимать гигантов с почтенного расстояния, стоя на земле и не боясь, что кто-то из них незаметно подкрадётся ко мне и сбросит на голову папайю.
Этим утром я успела снять, как халапати в полный рост тянется к россыпи орехов на вершине дерева, как парочка птиц с нежностью трутся шеями друг о друга и даже пытаются их переплести. А ещё я запечатлела, как одна халапати пытается распустить крылья. Ну, вернее даже не крылья, а их усечённый вариант, неизвестно для чего нужный. Наверное, для красоты, потому что с этими оттопыренными по бокам пушистыми отростками халапати выглядит очень умильно. А когда она ещё и пытается ими взмахнуть, то и вовсе похожа на цыплёнка-переростка, что невольно хочется смеяться.
– Потрясающие птицы, – завороженно прошептал рядом со мной Стиан.
Да, они прекрасны. Вот только ворчащий рядом Гро явно не был с нами согласен. Конечно, он же охотник, всё, о чём он сейчас думает, так это о птичьем окорочке, и ничего что он размером с человека.
Время шло, и халапати, насытившись фруктами, одна за другой скрылись в лесу.
– Пойдём за ними, – тут же предложила я.
– Не сегодня, – охладил мой пыл Стиан. – Для преследования надо тоже подготовиться. Давай-ка лучше вернёмся к лагерю, позавтракаем и подумаем, что будем делать завтра, когда птицы вернутся на утренний водопой.
Пришлось мне внять его доводам. Стиан прав, на голодный желудок преследовать халапати глупо. Да и смысла в этом нет, если мы в любой день можем проследить за ними от озера до тех мест, где они обитают днём.
На следующее утро мы были
Пять халапати снова пришли к озеру на водопой, а когда восполнили запасы влаги, то не спеша удалились в заросли. А мы не спеша последовали за ними в гущу леса, уже предвкушая увидеть тайную жизнь величавых птиц.
Рассеянный через редкие кроны деревьев свет пятнами падал на оперение халапати, заставляя его искриться и переливаться золотом. Завораживающее зрелище, но, увы, плёнка вряд ли передаст его в полной мере. Зато она передаст ненасытный аппетит гигантов. Всё время, что мы следовали за ними, халапати только и делали, что тянули шеи к связкам фруктов и по одному заглатывали их.
– Большая масса тела – большие аппетиты, – держа ворчащего Гро за поводок, заметил Стиан.
– Они что же, весь день проводят в поисках еды?
– Боюсь, что да. Но это очень хорошо для нас и для всех островитян.
– В каком смысле?
– Животные белки и жиры насытили бы мощные тела халапати куда быстрее. Но они предпочитают растительные углеводы. А их им нужно очень много, чтобы восполнить растраченные во время походов по лесу калории.
– Замкнутый круг какой-то. Всё время ходить, чтобы есть, а есть – чтобы ходить и искать, чего бы поесть.
– Зато халапати не питаются людьми как самыми крупными млекопитающими на этом острове. На наше счастье.
Действительно, что может быть лучше?
Халапати продолжали выискивать спелые фрукты на поредевших после их клювов деревьях, всё удаляясь и удаляясь по протоптанной дорожке. Держась на почтенном расстоянии, мы следовали за ними, пока птицы не привели нас к лесистому склону, что резко поднимался вверх.
– Это Гора Предков? – догадалась я.
– Похоже на то. Даже интересно, что там понадобилось птицам.
Меня этот вопрос волновал не так сильно, как вид карабкающихся вверх по тропинке халапати. Они словно с опаской склонили шеи и опустили головы ближе к земле, пока переставляли согнутые лапы по склону. А как они впивались толстыми острыми когтями в почву… Только сейчас я обратил внимание на их мощные конечности. Если птичка решит схватить кого-нибудь такой лапкой и сожмёт его между острыми пальчиками, то тому несчастному сразу придёт конец. Поэтому не будем мешать халапати взбираться на Гору Предков. Мы за ними обязательно поспеем. Тем более, что у нас тяжёлая поклажа за плечами и слишком резвый для своих лет пёс на привязи.
На Гору Предков мы взбирались долго и обстоятельно – хорошо, что птицы нацелились не на самую вершину, а свернули на относительно ровную площадку в сотне метров над подножием. Та площадка поросла высокими папоротниками и редкими деревцами. Только ветвистые стволы и шеи халапати возвышались над зарослями, но последние то и дело опускались и терялись за зелёной завесой.
– Они что-то клюют, – предположил Стиан, – подбирают с земли.
– Если мы аккуратно пролезем через папоротники и посмотрим, что они делают, халапати ведь не прогонят нас? – с надеждой спросила я, уже готовясь продираться через лопухи к заветной цели.