Милфа
Шрифт:
Я в его власти. Он может сделать со мной всё, что пожелает. И я не пойму, это больше пугает меня или… возбуждает.
Сначала я чувствую в себе его пальцы. Они проскальзывают мягко в обилии влаги. Гладят жадно, раздвигая стенки, размазывают влагу по промежности и клитору. И даже по анусу, что заставляет сердце испуганно пропустить удар.
Тело теряет контроль окончательно, но, наверное, этого Илья и добивается. С ума меня сводит. Касается там и так, как я сама себя даже боялась подумать
Когда он снова растягивает меня членом, я уже полностью распластана, размазана, вне ощущения реальности.
Вот что значит отдаться мужчине. В полном смысле этого слова.
Телом и духом. Всеми ощущениями и эмоциями.
Он трахает меня как грязную шлюху на своем кухонном столе, а я не только позволяю ему это, но и молю о каждом толчке, умоляя делать это ещё глубже и чаще, хотя уже некуда.
Это мое падение? Моя пропасть?
Мой позор?
Но мне сейчас.… всё равно.
Я стону с каждым толчком, пока Илья вбивается в меня всё жёстче и быстрее. Это уже не мягкие плавные толчки с оттяжкой.
Я никогда не стонала во время секса. Мне всегда это казалось вульгарным и неправильным. Но сейчас я не представляю, как ещё выражать свои эмоции. Это невозможно сдерживать. Иначе они попросту разорвут меня.
Голова кругом. Тело в огне. Мысли давно расплавились в жаре костра, на котором я сожгла свою порядочность.
Кто бы мог подумать, что падение в пропасть может быть таким сладким?
Оргазм, мощный и сокрушительный, выносит меня в другую реальность. Выталкивает так жёстко, что я теряю связь с восприятием мира.
Я. Никогда. Такого. Не. Испытывала.
Никогда.
Ощущение, что мое тело распалось на молекулы, а теперь пытается собраться заново, но связи утеряны.
Я даже не сразу осознаю, что дышу. Что мое тело изменило положение в пространстве, потому что его несут на руках, прижав к сильной, крепкой, взмокшей груди.
Каким-то участком мозга отдалённо фиксирую, как прогибается матрас под коленом Ильи, когда он наклоняется, чтобы бережно опустить меня на постель.
Слышу звук вскрываемой бутылки с газировкой. Жадные глотки. Щелчок ручки окна и легкий сквозняк, коснувшийся моей кожи.
Всё это — за кадром реальности. Вспышками. Словно я сплю и сквозь сон выхватываю секунды из сериала, что продолжает идти по телевизору.
— Пить хочешь? — голос Ильи становится маяком, за который я цепляюсь, чтобы снова вползти в реальность.
Приоткрываю глаза, отмечая, что пульс начинает понемногу выравниваться. Пытаюсь сесть и взять стакан, но тело почти не слушается.
— Спасибо, — голос непривычно хрипит, когда всё же обхватываю пальцами холодное стекло и подношу стакан к губам.
Боже, это самая вкусная вода, которую я только пробовала в своей жизни!
Замечаю,
— Что? — выдавливаю улыбку и даже решаюсь поднять глаза на него, чем сама себя удивляю.
Надо же, я, кажется, даже не сгораю от стыда, что совершила аморальный поступок, изменив мужу с его племянником. Или это еще меня не догнало последствиями?
— У тебя великолепная грудь, — его взгляд опускается ниже моего подбородка и в глазах парня снова проскальзывает вспышка. М-м-м… так быстро?
— Великолепная? — не могу сдержать улыбку. — Не думала, что молодёжь сейчас использует такую лексику.
— Ну, я хотел сказать охуенная, — падает рядом со мной на постель и легко, едва-едва, прикасается пальцем к моему соску. — Но ты слишком прекрасна для такой грубости, Лиля.
Внутри становится щекотно. Комплимент растекается внутри теплом, и мне хочется улыбаться.
— Знаешь, это не звучит грубо почему-то, — откидываюсь на спину и смотрю в потолок, пока мужские пальцы мягко скользят по моему телу — от груди и вниз ко всё ещё такому чувствительному месту внизу живота.
— То есть тебе нравится? — Илья переворачивается и нависает сверху. — Чтобы грубо и пожестче?
Нравится ли мне? Хм….
— А это было не жёстко?
— Нет, — усмехается, и я вижу, как его взгляд темнеет. — Но я могу показать тебе, что значит жестко, если хочешь.
— Я не знаю, чего хочу, — говорю откровенно. — И что мне нравится. Но то, как было сегодня, мне однозначно понравилось.
Илья не отвечает, но я вижу, как в его глазах вспыхивает азарт. А потом он склоняется и целует меня.??????????????????????????
23
Просыпаюсь я ощущения жуткой жажды. Горло пересохло до боли, и глоток воды сейчас кажется заветным граалем.
Первое, что я осознаю — это собственное тело. Каждая мышца будто отзывается тянущей болью, напоминающей о событиях прошедшей ночи. Я осторожно потягиваюсь, и сладкая, тёплая волна воспоминаний накрывает меня с головой, рассыпаясь приятными мурашками по телу.
Эта боль странно приятна. Она будто живая — рассказывает мне о том, как он держал меня, как его руки блуждали по моей коже, как его дыхание касалось моего лица, как мы терялись в нашем безумии. Вспышки ночи оживают в моем сознании, заставляя щеки заливаться жаром.
Но вместе с этим приходит стыд.
Настоящий, острый, как иголки. Моя совесть кричит мне: "Что ты сделала? Как ты могла? Что теперь будет?"
Это чувство сбивает дыхание, неприятно тянет в груди. Ладони тут же взмокают, а по плечам бежит колючая дрожь.