Миллион алых роз

Рымарев Виктор

– Что вас интересует? – вежливо обратилось ко мне Люмбаго, усаживаясь за стол и кивая на свободный стул. – Прошлое? Настоящее? Будущее? Или, – Оно хитро щурится, – приворотное зелье понадобилось? Пожалуйста. В любом количестве. Со стопроцентной гарантией качества. За отдельную плату, разумеется. На одну ночь – десять баксов; на месяц – сто; до гробовой доски – тысяча.

Я вспомнил Светку и подумал, что приворотное зелье мне бы весьма пригодилось. Но вот незадача: нолик я не успел пририсовать.

– Не

надо мне зелья, – говорю со вздохом.

– Тогда что? Погадать? Давайте руку.

– Чего гадать? – замечаю я печально. – И так всё ясно.

И прячу руки под стол.

– Так что вам надо от меня? – раздражается Люмбаго.

– Не везёт.

– Кто не везёт? Куда не везёт?

Какое бестолковое.

– Мне не везёт, – поясняю как маленькому. – Невезучий я человек. За что ни возьмусь, всё сикось-накось получается.

– А я здесь причём? – удивляется Люмбаго. – Аккуратнее надо быть. Прежде чем взяться за дело, обдумать всё как следует, расспросить, если что непонятно, посмотреть, как другие работают, тогда и получится.

– Я и так стараюсь, смотрю, расспрашиваю. Ничего не выходит. Может меня сглазили? Или порчу навели?

– Может, и сглазили, – без особого энтузиазма соглашается Люмбаго. – Может, и навели. Всё может быть. Так с вас, значит, сглаз надо снять?

– Вот-вот! – кричу обрадованно. – Именно так. А это не за отдельную плату?

– Нет, – кривится Оно. – Снятие сглаза и порчи входит в стоимость сеанса.

Люмбаго небрежно барабанит толстыми корявыми пальцами по столу, размышляя о чём-то, затем тяжко вздыхает.

– Садитесь прямо,– зычно командует Оно, – Сожмите ноги. Руки положите на колени. Голову откиньте назад. Закройте рот и зажмурьте глаза.

Я старательно выполняю все указания.

– Илье д иальпрт, соба упаах, – доносится до меня негромкий шёпот.

– Что это вы бормочете? – интересуюсь. – На каком языке?

– Это заклинание для контакта с ангелами. Сидите смирно, – грозно шипит Оно, – а то собьёте, и вместо ангелов черти явятся.

Я испуганно захлопываю рот.

– … гие нанба зиислей додзих, – продолжает своё дело Люмбаго.

Я сижу смирно и больше не вякаю. Вдруг и вправду черти явятся? Современная наука их не отрицает. Но мне они без надобности. Лучше ангелы. Интересно, какие они? С крылышками или без крылышек? А если без крылышек, то, как они летают? И во что одеты? В белые ночнушки как на старых картинах нарисовано или в джинсы?..

– Всё, – раздаётся усталый голос Люмбаго. – Открывайте глаза, – добавляет Оно сердито. – Сеанс окончен.

Интересно, на что Оно сердится? Чем я обидел его? И почему так скоро? Я только во вкус вошёл.

Я открываю глаза и шарю ими по комнате.

– А где ангелы?

– Улетели. Зачем они

вам?

– Поговорить.

– О чём ангелам калякать с вами? Пить они не пьют, курить не курят,

наркотиками не увлекаются, в карты не играют, сексом не интересуются. Сделали дело и удалились. Чего им здесь толкаться?

– Бедняги, – жалею я ангелочков. – Что за жизнь? А я что, всё?

– Что всё?

– В смысле порчи.

– Да. Можете идти. Только аккуратнее надо быть. Аккуратнее.

Оно демонстративно зевает, широко разинув зубастую пасть, и ёрзает на стуле, намекая, что мне пора и честь знать.

Но я делаю морду утюгом и плотнее вдавливаюсь в сиденье.

– Что-то вы больно скоро. Я и не почувствовал ничего.

За доллар с пририсованным нуликом мог бы и подольше поколдовать.

– А вы что хотите? – угрожающе рычит Люмбаго. – Чтобы у вас рог на лбу вырос? Или кое-что похуже?

На что Оно намекает? Я на всякий случай щупаю лоб. Вроде чисто.

– Нет, не хочу. Но всё-таки.

– Ладно, – неожиданно оживляется Люмбаго. – Хотите получить эликсир бессмертия?

Вот жук! Нет, предложить чего толкового.

– На что он мне? – отвечаю раздосадованно.

– Это вы сейчас так думаете. Погодите, доживёте до моих лет – другое запоёте.

– А сколько вам лет?

– А сколько дадите?

– Рыло, извиняюсь, лицо у вас гладкое, но вот голос… голос какой-то утробный.

– Двенадцать тысяч лет, милейший! – торжественно провозглашает Оно, вздымая вверх лохматые брови. – И ни годом меньше. Я последний потомок атлантов. Слышал про Атлантиду?

– Слышал. Только она утопла. Как же вы уцелели?

– Спасся. Я последний великий жрец, и мне заранее было известно о потопе. Естественно, я принял надлежащие меры и загодя перебрался в Египет, где меня знавали под именем Тота Гермеса Трисмегиста.

– А это ещё кто такие?

Оно посмотрело на меня как на последнего идиота и покачало головой.

– Гермес трижды величайший, так переводится его имя. Он является основоположником герметических знаний.

– А-а, – говорю уважительно, хотя ровным счётом ничего не понял.

– В Индии я был известен как Гаутама, под именем Моисея я вывел еврейский народ из египетского рабства, как Солона и Платона знали меня в Греции. Много, много славных имён было ещё у меня.

– А Гитлер?

Оно сверкнуло глазами.

– К Гитлеру не имею никакого отношения. Так вы берёте рецепт или не берёте?

– Валяйте.

– Напрасно ехидничаете. Сей рецепт составлен личным врачом папы Бонифация VIII.

“А разве папа не помер?” – хотел я спросить у Люмбаго, но не стал связываться. Вон как глазищи сверкают. Ещё хватит по голове чем-нибудь.