Миллионы в пещере
Шрифт:
Запихивая выбившийся манжет, Фидерлен подошел к стоявшему на крыше шоферской кабины микрофону и возвестил начало праздника. Грянул оркестр.
Фидерлен сказал несколько слов о том, что дорога еще больше укрепит дружбу между виспутинцами и местными жителями.
– Не нужна нам эта дорога!
– крикнул кто-то из толпы. Толпа сдержанно зашумела.
Фидерлен растерянно оглянулся. Галлен стоял спокойный, бесстрастный, он кивнул Фидерлену, и тот, на что-то решившись, внезапно закончил свою речь, успев только сказать, что для передачи дороги ристландскому народу специально прибыл из Виспутии господин
Раздались жидкие аплодисменты - это старались любители хорового пения.
Я подошел к микрофону и, откашлявшись, начал.
– Многоуважаемые господа!
– громко сказал я.
– Я пересек Изумрудный океан для того, чтоб подарить вам эту великолепную дорогу.
– Бери ее себе, эту дорогу, и уезжай с ней домой!
– выкрикнул кто-то и одновременно раздался свист.
Я продолжал. Я говорил о том, что весь мир смотрит на Ристландию как на свою защиту от красных.
Вместе с другими глубоко цивилизованными народами ристландцы самим богом призваны уничтожить красную опасность.
– Мы уже раз это попробовали!
– крикнули из толпы, и я невольно заткнул уши - такой раздался пронзительный свист.
Я, как недавно Фидерлен, оглянулся, глазами спрашивая, продолжать ли. Отто Галлен с тем же бесстрастным выражением кивнул мне.
– Продолжайте, - прошептал, как будто прошипел, стоявший со мной рядом Фидерлен.
Потеряв уверенность, я продолжал. Мне хотелось задобрить толпу,войти к ней в доверие, и я сказал:
– Вы - нация воинов, все вы рождаетесь солдатами, унтерами, генералами, кому как удается!
Что тут поднялось! Они кричали, свистели, но потом затихли, на их лицах появилось любопытство.
И вдруг меня как будто что-то подхватило и понесло. От необычности обстановки, от того, что на меня смотрели сотни любопытных глаз, я забыл о том, что мне всегда надо быть начеку, что я нахожусь в чужом веке и более всего мне надо помнить о том, чтоб не выйти из своей роли, не проговориться. Обо всем этом я забыл.
Стал говорить о том, что было в покинутом мною веке.
Кажется, впервые за долгое время я говорил о том, что очень хорошо знал: о том, как передовые страны стали приносить цивилизацию в отсталые и как в этих отсталых странах прежде всего строились дороги. Эти дороги разом приобщили отсталые страны к цивилизации. По этим дорогам ввозилось то, что было не нужно цивилизованным государствам, и вывозилось то, что им было нужно. Именно так развивался в мое время прогресс, и на эти исторические воспоминания и натолкнул меня вид новой дороги и толпа туземцев, перед которой я говорил.
Уже давно Фидерлен потихоньку тянул меня за пиджак, но я был слишком увлечен и не мог остановиться.
Трудно описать, что происходило. Толпа кричала, оглушительно свистела, потрясала кулаками, лес кулаков поднялся над головами людей, и, что самое страшное, эти люди стремились к нам, к грузовику, на котором мы стояли. Их не пускали. Полицейские и любители-хористы оттесняли их, но они напирали и напирали.
Отто Галлен собирался произнести речь. Он стоял у микрофона и держал внизу дымящуюся трубку. Струившийся снизу дым делал его полное, как будто распухшее, бесстрастное лицо похожим на вдыхающего курения идола.
Толпа напирала. Кто-то рядом со мной сказал:
– Не вызвать ли войска?
–
Отто Галлен все-таки попытался произнести свою речь. Он что-то крикнул в микрофон, но его слова потонули в пронзительном свисте. С той стороны, где был «Веселый Августин», метнулся кегельный шар, он пронесся в сантиметре от головы Галлена.
Тот страшно побледнел и вдруг ткнулся в микрофон. Фидерлен упал на меня, все закачалось, грузовик, как бы для разбега, дал задний ход и рванулся вперед.
Не могу сказать, о чем именно я думал в этот миг: кажется, ни о чем не думал. В смертельном ужасе вскочил на борт машины и, зажмурившись, прыгнул.
Град ругательств встретил меня внизу. Кто-то с силой нахлобучил мне на глаза шляпу, теперь я уже ничего не видел. Меня перебрасывали из стороны в сторону, как куль муки, и отовсюду награждали тумаками. Не знаю, сколько это продолжалось, неожиданно кто-то с силой взял меня под руки, и я понял, что нахожусь среди своих.
Кто-то поправил на мне шляпу, и я увидел рядом с собой откуда-то взявшегося Гарри Гента.
– Какого черта вы прыгнули?
– ругался Гарри.
– Благодарите бога, что ваша голова по-прежнему на ваших плечах.
Я едва поспевал за Гарри. Ноги не слушались, душила одышка, я не мог произнести ни слова.
Гент втолкнул меня в машину Стэка. Я свалился на мягкие подушки рядом с генералом. Гент сел к шоферу, и машина помчалась.
Вечерние газеты меня огорчили. Не все, конечно, а те, что были заражены опасным духом. В этих газетах было подробно описано неудавшееся торжество открытия дороги и были помещены фотографии. Фотографы запечатлели три момента: я стою на борту грузовика и, втянув голову в плечи, готовлюсь к прыжку. Я - в воздухе. Я - в нахлобученной шляпе и рядом - волокущий меня Гарри Гент.
Было одно благоприятное обстоятельство - ни на одной фотографии нельзя было разглядеть моего лица.
Утренние газеты напечатали мое негодующее письмо. Я писал, что я - это не я.
Не я становился на борт грузовика, не я прыгал, не меня волочил Гент - все это клевета, я решительно утверждал и настаивал, что я - это не я.
Не в первый раз, размышлял я, читая эти строки, приходится мне утверждать, что я - это не я. И это после того, как мне с таким трудом удалось заставить поверить, что я - это я!
Но главное ведь не то, чтоб быть всегда самим собой, главное - всегда выигрывать.
Глава 25
ГУГО КНУТ ВХОДИТ В НОВУЮ РОЛЬ
Когда заключается сделка, кто-то выигрывает, а кто-то проигрывает. На этом построен мир.
Наш союз с Галленом, казалось, приносит выигрыш, и не малый, обеим сторонам. И это меня тревожило: я знал, придет время, и кто-то из нас непременно проиграет.
Концерн «Атомный рай», где я теперь был вторым после Уоджера лицом, передал Галлену все патенты, какие нужны были для того, чтоб на его заводах производилось атомное оружие. Галлен с нашей помощью сделал и страшную сокрушительную бомбу. И как только она была готова, он вместе с Фаренвагом отвез ее подальше и - взорвал!..