Миллстоун. Трилогия
Шрифт:
– Это не так-то просто сделать, но мы над этим работаем, не буду скрывать.
– Что же. Мы к этому ещё вернёмся, я думаю. Но вы ведь позвали меня не за этим?
– Нет. Я хотела бы вам помочь. Вам уже сказали, что за вами следят?
– Ну, я бы не был столь категоричен. Это пока никак не подтвердилось.
– То, что вы никого не видели сегодня, ещё ничего не значит. Вы и сами это понимаете. Те люди действуют более тонко.
– Допустим. Но как в таком случае вы можете мне помочь?
– У нас есть человек, обладающий информацией. И если вы не против применения наших излюбленных
– Но откуда вы знаете, что этот человек причастен?
– Он следил за вами в тот день, когда вы устроили нам встречу. Мои люди заметили его, хотя он очень старался. Он начал за нами приглядывать с того момента, как вы привезли винтовку. Он был с тем человеком, вашим руководителем.
– Ну, это просто объяснить. Вы ему тоже интересны, - улыбнулся Джон, - к тому же, он же ничего вам не сделал.
– У нас есть уговор с федерацией, который он бы в таком случае нарушил, но он неглуп и не сделал этого. Официально этот человек не состоит на службе.
– Но как вы тогда соотнесли его с Ричардсом?
– У нас есть свои каналы получения информации.
– Миссис Хеппер, вы понимаете, что этого недостаточно? Если вы хотите дать мне какую-то информацию, то она должна быть полной.
– Хорошо, - сказала она, - но позвольте начать с того, что я покажу вам его. Думаю, большинство вопросов отпадёт само собой.
– Ну, если вы так считаете.
– Считаю. Идёмте.
Теперь Джон терялся в догадках. Если лицо этого человека и в самом деле могло ему что-то сказать, то это должен был быть кто-то из ближайших помощников Ричардса. Но они не могли официально не состоять на службе. К счастью, оставалось немного времени до того, как он встретится с ним, а до того момента строить догадки было бессмысленно.
Они спустились по лестнице, прошли коридором, в конце которого их ждал ещё один спуск. Подвал, в котором они оказались, был заставлен ровными рядами ящиков. Про себя Миллстоун подумал, что недооценивал запасы, которыми обладают Хепперы. Впрочем, внутри могло быть не только оружие.
За поворотом в коридоре было ответвление, заканчивавшееся металлической дверью, около которой стоял охранник громадных размеров. На его груди висела мощная лазерная винтовка, но вряд ли она понадобилась бы ему, если бы требовалось кого-то остановить.
– Он в порядке?
– спросила Маргарет.
– В полном, - бросив короткий взгляд на Миллстоуна, ответил громила.
– Больше не пытается бежать?
– Вторая рука ему дороже.
Миллстоун представил верно. Человек был сильно избит. Возможно, действительно пытался оказывать сопротивление. Его правая рука была забинтована, а под повязкой виднелись кровавые следы. Но не это заставило Джона обомлеть и замереть на месте. Лицо. Он посмотрел на Маргарет, которая победно улыбалась. Да, один только взгляд на этого человека многое прояснял, ведь это был командир команды призраков, убившей Больена.
– Вот так встреча, - через силу улыбнувшись, сказал он.
– Что есть, то есть, - сказал Миллстоун и повернулся к миссис Хеппер, - не возражаете, если я закурю?
– Нет.
Она подвинула ближе пепельницу, стоявшую на столе справа.
– А меня не угостите?
– Только в том случае, если вы обещаете
– Вы ведь знаете, что я не скажу.
– Скажете, - строго произнесла Маргарет, - вопрос в том, насколько добровольно.
Призрак рассмеялся.
– Ваши громилы, меченые крестами, уже колотили меня, и я ничего им не сказал. Меня не пугает ни смерть, ни боль, ни что угодно другое. Вы ничего не можете.
– Скажите, Джон, - Маргарет прошлась вдоль стола и достала из пачки длинную чёрную сигарету, - вы сейчас слышали, чтобы я угрожала этому человеку болью или смертью?
– Нет.
– А он, похоже, услышал что-то такое, раз настолько в себе уверен.
Миллстоун щёлкнул зажигалкой и помог Маргарет прикурить.
– Мои люди уже отмечали, что он считает себя самым крутым в этих местах, даже не допуская, что кто-то может быть круче него.
Она подошла к двери и выглянула наружу.
– Эрджи, позови Некила.
– Да. Сейчас, - раздался грубый голос громилы, после чего послышались его тяжёлые шаги по коридору.
– Что касается пыток, - сказала она, - то у нас есть человек, который смог бы приятно его удивить. Проблема в том, что у него очень много работы, и он не может позволить себе даже на день вырваться сюда. Многие уверяли, что знают о боли всё, пока не оказывались перед ним, привязанные к стулу.
– Я повидал побольше твоего, сучка. Даже твой папаша не знает, в каких передрягах мне довелось бывать, - злобно сказал призрак.
– Я бы поспорила, ну да не хочу, - спокойно сказала Маргарет, делая вид, что его слова её не задели, - жалею только, что не смогу лично наблюдать за тем, как грохнут твоего выблядка. Его даже не повесят. Он не сможет оформить всё по закону. Его ждёт пуля в тёмном коридоре, а мозги растекутся по стене.
Мужчина заёрзал на стуле, как будто пытаясь высвободиться. Звякнули кандалы, которыми он был прикован, а цепь наручников натянулась, доставляя боль его сломанной руке. Она ударила в самое больное место - заставила его почувствовать себя беспомощным. Одной своей реакцией он ответил на несколько вопросов, которые Миллстоун планировал ему задать. Теперь Джон знал, что Ричардс удерживал его сына, и это был гарант того, что призрак выполнит все его указания. В противном случае младшему была уготована печальная участь, и видимо, провал входил в список того, что могло её повлечь.
– Ты тварь! Ты за это ответишь!
– Ещё расскажи, что ваши явятся за кем-то из нас.
Он снова злобно оскалился, но ничего не сказал.
– Очень на это надеюсь. Из них получились бы хорошие союзники. Тебя уже везде списали со счетов. Мы-то с тобой знаем, что работа на кого-то другого, неважно под каким предлогом - для вас предательство. А предателей, как известно, не любит никто.
В этот момент в коридоре послышались шаги. Скрипнула дверь, и в помещение вошёл сутуловатый мужчина с острым морщинистым лицом, выбритым до синевы. В его волосах была изрядная доля седины, что придавало ему солидности. Учитывая сказанное Маргарет, это был не специалист по пыткам, но то, что он профессионал, чувствовалось по его уверенной манере держать себя.