Миллстоун. Трилогия

Заклинский Анатолий Владимирович

– Добрый день, - сухо сказал он, бросив короткий взгляд на заключённого.

– Рада видеть вас, доктор. Это те люди, в присутствии которых я хотела выполнить процедуру.

– Приветствую вас, господа, - кивнул Некил.

Миллстоун и Эгил пожали сухую и крепкую ладонь, протянутую им, после чего доктор переместился к столу и поставил на него свой небольшой саквояж.

– Может быть, господин захочет сказать всё по своей воле?
– не оборачиваясь, спросил Некил, доставая из саквояжа ампулу с прозрачной

жидкостью.

– Боюсь, что нет, - ответила Маргарет, - он не настроен на дружеский диалог.

– Что же, это личный выбор, - всё так же хладнокровно заметил Доктор, набирая в шприц препарат.

– У вас ничего не выйдет, - злобно сказал мужчина, но в этих словах чувствовалась неуверенность.

– В наше время техники противодействия утеряны и забыты, - сказал Некил, - это предки могли ничего не бояться, но не мы.

Он подошёл к мужчине, держа шприц наготове.

– Сразу вас предупреждаю, если вы будете сопротивляться, будет только хуже. Нам придётся позвать Эрджи, а он не такой добрый как я, вы знаете.

– Боюсь, он не послушает вас, доктор, - сказала миссис Хеппер.

Она снова выглянула за дверь и позвала громилу.

– Помоги доктору, - тихо сказала она.

Громила кивнул и перевёл взгляд на Некила.

– Постарайся сделать так, чтобы он не мог пошевелить левой рукой.

– Слышал, что он сказал?
– пробасил Эрджи, подходя к стулу, - сломаешь шприц, я сломаю тебе вторую руку, и никто из них меня не остановит.

Он посмотрел на громилу с безысходностью. В конечном счёте, укол будет сделан в любом случае, а от него зависело лишь то, сколько боли он при этом испытает. Он не сопротивлялся. Доктор сделал укол.

– Молодец, - сказал он, отходя, - хотя было бы лучше, если бы этого вообще не пришлось делать.

Мужчина ничего не ответил. Он уже думал о том, как сопротивляться действию препарата. Доктор же, напротив, держался так, будто бы это было невозможно.

– Сколько ждать, доктор?
– спросила Маргарет.

– Всё зависит от организма. Навскидку я бы сказал, что десяти-пятнадцати минут должно хватить, но мы посмотрим по реакции.

Миллстоун закурил и встал к стене. Призрак начинал терять контроль. Это было видно даже человеку непосвящённому. Он моргал глазами, немного покачивался и в целом стал выглядеть так, как будто опьянел. Они выждали положенное время, после чего начали допрос.

– Как вас зовут?
– негромко сказал Некил.

– Джон, - ответил он.

– А фамилия?

– Ледден.

– Отлично, Джон. Мне очень требуется ваша помощь. Вы ведь хотите мне помочь?

– Конечно. Чего вы хотите?

– Если вы не возражаете, доктор, я хотела бы сделать всё сама, - тихо сказала Маргарет.

– Разумеется. Мне выйти?

– Нет, вы можете понадобиться, - сказала она и посмотрела на Эрджи, - спасибо, ты свободен.

–

Хорошо, - кивнул громила и вышел.

Маргарет закурила и встала перед Ледденом, приняв победный вид. Он не в полной мере осознавал, что происходит сейчас, и тем лучше было для него. Если бы он понимал, что и кому рассказывает, то возненавидел бы себя.

– На кого ты работаешь сейчас?
– спросила она негромко и вкрадчиво, копируя манеру Некила.

– Джек. Джек Ричардс, - таким именем он представился, но я ему не верю.

– Почему?

– Он не тот за кого себя выдаёт, я много видел таких, научился их чуять.

– Какое у вас было задание?

– Следить за Хепперами. Он хотел сблизить с ними одного своего сотрудника и заставить выдать свои секреты. Я должен был перехватывать всю информацию, подслушивать разговоры и следить за ними.

– Вам удалось что-нибудь узнать?

– Мало. Они очень скрытные и назло мне не делятся с агентом Джека. Он в ярости, но вынужден искать другие пути. Джеку нужно то, чем владеют Хепперы.

– Вы знаете, о чём идёт речь?
– всё так же спокойно спросила Маргарет, хотя Миллстоун подметил, что она немного взволновалась.

– Нет. Он не говорил мне, но он знает, я понял это.

– А кто-нибудь другой говорил тебе? Кто-нибудь из ваших знает?

– Они знают всё, но мне об этом ничего неизвестно. Я исполнитель.

– Тот человек заставил вас работать незаконно?
– спросила она, бросив взгляд на Миллстоуна.

– Да. Даже за то, что им удалось доказать, нас могли повесить.

– Как он заставил вас работать на него?

– У него мой сын. Я должен делать всё, что он говорит.

– Что было бы, если бы вам удалось узнать что-то важное?

– Я не знаю. Он об этом ничего не говорил. Сказал, что если я буду со всем справляться, он оставит нас в живых. Говорил, что мы нужны ему, и будь его воля, он не прибег бы к таким методам, но он нам не доверяет, и поэтому вынужден держать в заложниках одного из нас.

– В группе было трое, - осторожно вступил Миллстоун, - где третий человек?

– Я не знаю. Я потерял с ним связь за день до того, как меня поймали Хепперы. Он должен был выйти на охотников, но он, наверное, сбежал. Ему нет дела до Джима и до меня.

Ледден говорил всё медленнее. Чувствовалось, что ему требовалось прилагать всё больше усилий для того, чтобы ответить на очередной вопрос. Вот-вот, и он и вовсе не сможет поддерживать разговор.

– А что он говорил о том агенте, который должен был сблизиться с Хепперами?
– спросила Маргарет.

– Нет. Он сказал только, что нужно быть осторожным, и не попадаться ему на глаза. Один раз он нас уже поймал, и если бы это случилось ещё раз, то...

– То что?
– спросила Маргарет, после нескольких секунд молчания.