Мир Гаора
Шрифт:
Гаора иногда удивляло, насколько далёким становится для него знакомое привычное с детства. А может... может, он и впрямь до пяти лет жил по другим правилам и теперь только вспоминает, возвращается, к источнику, нет, к роднику. Родниковая вода - матёрая, самая сильная, вобравшая силу и Воды, и Земли. На летних лагерных учениях в училище ему случалось и пить, и умываться из родника, и он помнит необыкновенный вкус и запах этой воды.
– Проверь фильтрацию.
– Да, господин.
"Пошёл ты, дурак надутый, а то я без тебя не знаю, что в этих бандурах фильтры - самая ненадёжная часть. Ишь наворочено,
– Много брака?
Ого, опять Сторрам!
– Не очень, хозяин, - выпалил Гаор, привычно вскакивая и вытягиваясь.
Сторрам задумчиво кивнул, оглядывая стол на первый взгляд с разбросанными, а на самом деле разложенными обрезками и мотками цветной проволоки, изолентой, припоем разных марок, инструментами.
– Завтра с утра на подвоз товара.
– Да, хозяин.
– Обрезки заберёшь.
– Да, хозяин, - гаркнул он, изо всех сил сдерживая довольную улыбку.
– Работай.
– Да, хозяин, - он мгновенно сел на своё место.
Когда и куда Сторрам исчез из подсобки, Гаор не заметил, да особо и не интересовался. До чего же здорово с обрезками получилось! Он и проволоки, и изоленты цветной наберет, тут тоже можно многое придумать, а ещё здорово, что завтра в рейс, хотя если с ним кто из надзирателей поедет, будет хреново, но тут уж ничего не поделаешь. А заказ должен быть большой, и тогда с ним пошлют парней, и если в кабине никакой сволочи не будет, то он выкрутит небольшой крюк, чтобы парни в окошко увидели иллюминацию, завтра тридцать первое, судя по гонке, и её включают с утра, он это ещё с каких пор помнит. На Новый год иллюминация из цветных лампочек, стилизованных факелов и целых светящихся картин обязательна, даже Орртен украшали, он помнит, как помогал замковому электрику монтировать гирлянды...
– Рыжий, давай быстро, голозадый аж икру мечет!
– быстрый шёпот прямо в ухо, пока перед ним ставят большую, с массой примочек и прибамбасов многофункциональную печь, она же... и так далее.
И он успевает так же быстро и тихо шепнуть, что из лягушачьей икры только головастики получаются. Девчонка фыркает и норовит остаться подсобницей при нём, там подержать или ещё что, но в подсобку вваливается старший продавец, а за ним увешанный орденами не хуже новогодней ёлки какой-то отставной генерал, старый пердун, нашёл куда наряжаться, в магазин как на парад, или ему больше некуда, или последние мозги растерял, а с ним фифа и тоже, вся в брюликах, шлюха дорогая, шикует на генеральскую пенсию, скромненько так стоит, за генеральской спиной, а глазами уже и со старшим продавцом, и с надзирателем трахнуться успела, а дай ей волю, она бы и его, раба-волосатика, прямо тут же оприходовала, хорошо, Аюшка умотаться успела, а то такая из ревности в момент под порку подведёт.
Генерал, с благосклонной брюзгливостью отвесив нижнюю губу, слушает старшего продавца, что предпродажная проверка и регулировка входит в набор бесплатных услуг. Скрывая ухмылку, Гаор чуть не с головой влезает в открытую печь, проверяя крепление гриля: разницу в накладных и на ценниках он давно заметил, ведь даже не в разы, а на порядок, при таких наценках любые скидки и услуги выгодны. Зато понта сколько! Хорошо генералы на солдатской крови жируют, ведь цену нашейным
– Готов?
Голос генеральский, и неистребимая ничем привычка разворачивает Гаора из-за стола в уставную стойку.
– Так точно!
Господина он не сказал, но удара нет, потому что надзиратель потихоньку успел зайти за спину генеральской шлюхи и, похоже, там её за задницу лапает, то-то она глазки закатывает, а до него надзирателю не дотянуться. Да и вряд ли его при покупателях бить будут.
Генерал с интересом рассматривает его.
– Ээ... мне-э...
Понятно, пока такой сообразит, не то, что дивизию, а армию успеют и окружить, и в плен загнать, а он всё мекать над картой будет... Шлюха тоже рассматривает его масляно блестящими, похоже, уже надрызгалась, не дожидаясь завтрашнего, зовущими глазами. Ну и как старший продавец будет выпутываться? Время-то идёт, а работа стоит.
Но тут в подсобку вошёл Гархем, и всех, включая генерала с его шлюхой, вынесло из подсобки, а на столе оказались два утюга, электрочайник и бритвенный набор. Правда, вместе с генералом вынесло и перспективу чаевых, но Гаор, включая на проверку утюг, тут же утешил себя вполне резонным соображением, что чаевые у него всё равно бы отобрал старший продавец, девчонки из зальной бригады говорили, что сволочь им ни монетки не оставляет, и даже у свободных продавщиц большую долю забирает.
А теперь что? Стол вдруг опустел. Гаор удивлённо прислушался и по доносящемуся шуму понял, что день закончился. Ну и хорошо! Пользуясь тем, что оказался один, он встал и потянулся, расправляя затёкшую спину.
– А ловок ты.
Гаор вздрогнул, опустил вытянутые над головой руки и осторожно скосил глаза. Продавец. Вот принесло голозадого на его голову, хорошо хоть не старшего. Может и обойдётся.
Прислонившись к дверному косяку, продавец - молодой парень, вряд ли старше Гаора, в штатском тёмном костюме без пиджака, на жилете вышита эмблема Сторрама - закурил и стал смотреть, как раб в оранжевом комбинезоне убирает стол, раскладывая всё по местам и аккуратно отодвигая на край обрезки проволочек, проводов и изоленты, скатывая их в крохотные рулончики и мотки.
– Розочки на шпильки девкам ты мастерил?
– спросил продавец, пыхнув сладковатым дымом.
– Да, господин, - нехотя ответил Гаор.
– На фронте у меня нож в такой оплётке был, - продавец мечтательно улыбнулся.
– Я за него водки трёхдневную выдачу дал, чтоб инициалы выплели, именной был нож.
"Да провались ты со своими воспоминаниями! Там уж, похоже, отпускают, а ты мне выход закупорил",- беззвучно выругался Гаор.
– Ну, как, за... пять сигарет сделаешь бранзулетку?
Гаор молча мотнул головой.
– Ишь ты, волосатик, а за пачку?
Гаор вздохнул и поднял голову, поглядел прямо в глаза продавцу.
– Нет, господин.
– Чего так? Сигареты не нужны? Ну, девки с тобой понятно, чем расплачиваются, - продавец усмехнулся.
– Ну? Чего молчишь?
– Я не для продажи их делаю, господин, - тихо сказал Гаор.
– А по симпатии, - усмешка продавца стала злой, - понятно. Тогда так, волосатик, за отказ двадцать пять "горячих" получишь, а сделаешь, пачку сигарет дам. Неделю тебе даю.