Мир на грани
Шрифт:
Одиннадцатого июля в сопровождении личной охраны и отряда имперских войск кронпринц и канцлер прибудут в Ариман на встречу с герольдом Томашем Везрана. Они задержатся на несколько дней для переговоров с сенатом в Алуаре и посещения центра промышленности в Немфасе, а также, возможно, для отдыха в летней резиденции герольда в Монъепьере.
Слушая новости, Натан задумался:
«Интересно, Бернард понимает, зачем на самом деле Стальному Канцлеру нужен Ариман и для чего Империя последние лет пять вливала деньги в местную экономику? Уж не помню, во что
Под конец сводки диктор начал зазывать на оперу в Большом театре Алуара, которая должна состояться через день.
Усмехнувшись над столь навязчивой рекламой, Натан вернулся на кухню. Достав две кружки, налил в первую свежезаваренный кофе, в аромате которого чувствовались пряные, кисловатые нотки, затем собрался наполнить и вторую, но остановился.
— Точно!.. Сегодня тоже не пришла, — прошептал Натан.
У него уже выработалась привычка: заваривать ещё одну кружку кофе для их анхальтской подруги. Ею была та самая Карина, о которой они говорили с Алисией. Анхальтка поселилась где-то в Монъепьере весной прошлого года и за прошедшее время вынудила Натана привыкнуть к своим внезапным визитам.
Карина наведывалась по вечерам, раз или два в неделю, чтобы угоститься именно его кофе, с травами. Но иногда совершенно так же, без предупреждения, на какое-то время исчезала из города.
«Вот и сейчас, видимо, — решил Натан. — В последний раз приходила десять дней назад. Интересно, конечно, где она так пропадает, но… Ведь и спросить получится только при следующей встрече: не знаю ни номера её телефона, ни где живёт. Если подумать, не знаю даже фамилии. А искать по телефонному справочнику, в котором по чьей-то дурацкой прихоти указаны ещё и адреса, смысла нет: Карин среди ариманок более чем хватает».
Убрав пустую кружку, Натан вновь вышел из дома. Кошка к этому моменту уже съела весь корм. Умывшись, она лишь мяукнула — и была такова.
Пока Натан пил кофе, облокотившись на ограждение террасы и смотря на звёзды, из динамика радиостанции раздались звуки фортепиано. Это звучала одна из последних записей «Просвещённых» — группы, в которой пела известная на всём континенте Катарина Айнзит, обладающая глубоким бархатистым оперным голосом. Хоть Натан и не считал себя любителем музыки, но песни «Просвещённых» казались ему приятными. Возможно, виной тому цепляющие мелодии, которые исполняли музыканты.
«Интересно, кто у них сочиняет? — подумал Натан. — С текстами-то понятно, но музыку?.. Неужели сама Айнзит всем занимается?»
Из прихожей затрезвонил телефон. Когда Натан снял трубку, из неё донёсся голос Бернарда. Тот сперва пожаловался, что едва смог дозвониться, а затем, «как и обещал», начал допытываться о поездке на Фестиваль.
— Алисия меня не обманула? — спросил Бернард. — Ты едешь с нами?
— Угу…
— Здорово! Но пожалуйста,
Натан поперхнулся остатками кофе.
— Нэйт?.. — Голос друга стал обеспокоенным. — Ты чего? Я ведь ещё не начал.
— Она что, дословно всё передала? — просипел Натан.
— А ты думал?
Из трубки прозвучал искажённый динамиком смех.
— Кстати! — воскликнул Бернард. — Это что, я «Просвещённых» слышу? У тебя всё-таки появился вкус, ты стал их поклонником? Тогда поздравляю! На открытии Фестиваля они будут выступать в Шансенхайме.
Проговорив ещё несколько минут, друзья попрощались.
Закрыв входную дверь, Натан вошёл в комнату. С его лица словно спала маска: не осталось ни намёка на приветливость и мягкость, которые обычно видели окружающие, а сосредоточенный взгляд стал холодным.
Натан задёрнул шторы на окнах, затем достал из сумки погребённые на дне свёртки.
В первом, который до этого он не разворачивал, оказались толстая пачка денежных купюр и бутылка виноградного бренди в мятой обёрточной бумаге.
«Что там говорил Оливье? Попробуй, понравится?..» — вспомнил Натан.
Открывать бутылку он не стал.
Надев перчатки, Натан развернул второй свёрток и осмотрел каждую деталь люгарда. Затем собрал оружие. Теперь Натан держал пистолет с сильно наклонённой рукоятью и длинным тонким стволом.
Не вставляя магазин, Натан передёрнул затвор, направил оружие на люстру и плавно нажал на спуск. Раздался механический щелчок.
Убедившись, что люгард исправен, несмотря на некоторую изношенность деталей, Натан отложил его в сторону. Взяв обёрточную бумагу, достал из шкафа чугунный утюг с засыпанной в отсек для угля эфирной пылью огненного аспекта и старательно разгладил её.
Текст на бумаге медленно, но верно проявился. Правда, начинал исчезать, как только та остывала.
В сообщении говорилось, что в Большом театре во время оперы состоится встреча ариманского сенатора с агентами Республики. Этот сенатор может передать планы передвижения гостей из Империи и их охраны. Секретная служба предполагает, что урилийцы используют эту информацию для организации покушения на имперских политиков во время посещения Аримана. Однако без явных доказательств проводить задержание сенатора не имеет смысла. Во-первых, он будет всё отрицать, и тогда его не заставить выдать свои связи; а во-вторых — это спугнёт агентов Республики.
«Значит, у секретной службы есть свой человек в окружении сенатора, — решил Натан, а когда дочитал до конца, недобро усмехнулся. — Ну и сволочь же ты, Оливье!»
В конце сообщения было перечислено, что должен выполнить Натан: проследить за успешной передачей «пакета»; не позволить военной полиции задержать сенатора; при необходимости помочь секретной службе с захватом.
А также ликвидировать республиканских агентов, инсценируя новый виток разборок «левых» и «правых» политических сил Урилии, проникших в Ариман.