Мир на грани

Васильев Константин

Бернард прильнул к окну, пытаясь рассмотреть удаляющиеся оборонительные сооружения из бетона и стали, но железная дорога пролегала так, что удавалось это с трудом. Взору представали лишь высокие стены, из-за которых едва выглядывали длинные мощные стволы артиллерийской батареи и башни с прикрытыми сеткой зенитными орудиями. Но хотя бы удалось разглядеть военную колонну из нескольких грузовиков и броневика, движущуюся к форту.

— Ну-у!.. — разочарованно выдохнул Бернард.

— Посмотри выше по склону, — тихо посоветовал Натан.

Прислушавшись к нему,

Бернард пошарил взглядом по склонам горной гряды. Несколько выше форта он увидел сферический купол, который мог бы быть у обсерватории. Только из этого купола вместо телескопа торчал ствол дальнобойной крупнокалиберной гаубицы.

Бернард содрогнулся от одного лишь вида столь монструозного орудия, затем повернулся к мрачно взирающему Натану и неуверенно заговорил:

— Мне показалось, или там ещё…

Натан кивнул. Он тоже разглядел технику, издали чем-то напоминающую пауков, но только с поднятыми над лапками туловищами. Бронированные корпуса этих машин — пятигранные в горизонтальном сечении, с виднеющимися по бокам скорострельными пушками и системами залпового огня — были установлены на шасси с шестью сгибающимися в сочленениях заострёнными «ногами».

— Шагающие танки. В охранении гаубицы, — пояснил Натан. — Они лучше приспособлены для горного рельефа, чем гусеничная техника.

Все друзья подавленно замолчали. Вновь переговариваться они начали спустя минут десять, но и то постарались не вспоминать об увиденных вооружениях.

***

Миновав форт, поезд вновь набрал скорость. Теперь вокруг была лишь степь, залитая ярким солнечным светом. Высокий, гнущийся к земле ковыль с белыми перьями соцветий колыхался под тёплыми порывами. Его движения напоминали волнующееся море.

Алисия и Ритерья постоянно приподнимались и тянулись к открытой форточке, чтобы полной грудью вдохнуть пряный сухой воздух. Затем они вновь с упоением принимались рассматривать бескрайние просторы южноанхальтской степи.

— Смотри! — внезапно воскликнула Алисия и указала на бегущий вдалеке табун диких лошадей.

— Коней не видела, что ли? — озадаченно спросила Ритерья.

Насупившись, Алисия буркнула что-то о том, что это именно лошади, среди которых могут быть кони, и вновь обратила взгляд на животных.

— Как ни странно, — зашептал Бернард, наблюдая за спутницами, — но в Аримане нет такого ощущения свободы, как здесь, в Империи.

Натан лишь хмыкнул, хотя поспорить с этим не мог.

Ещё минут через пятнадцать рельсы начали выписывать дугу. Когда поезд прошёл поворот, взгляду предстал Шансенхайм — город, возведённый на месте соединения рек, текущих с Криинских гор и из южных степей. В позднее средневековье здесь построили крепость и дамбу, организовав водохранилище. С тех времён от сооружений почти ничего не осталось. Казалось даже, что люди покинули эти места… Но затем вернулись вновь.

Шансенхайм возрождался всё прошлое столетие. Вокруг остовов крепости и старинной дамбы вырос город. Были возведены новые плотины, прорыты новые каналы.

Количество

дамб, как и укреплённых гранитом каналов, как и мостов над ними, за прошедшие полвека многократно увеличилось. Город разросся и разделился на районы: исторический и культурный находились по одну сторону реки Драхальс, промышленный и спальный — по другую. Словно отражая это деление, население всё больше расслаивалось на коренных анхальтцев, просто имперцев, а также граждан из вновь присоединённых провинций.

Подобное, правда, происходило по всей Анхальтской Империи.

При приближении к промышленному району, через который должен был проехать поезд, в небе над городом стало заметно множество аэростатов на металлических тросах. Серебристые тельца аппаратов поблёскивали в лучах солнца, причём как прямых, так и отражённых от взвеси искрящейся эфирной пыли, парящей над фабриками по переработке кристаллов. Омрачали эту картину только столбы чёрного дыма от труб угольных предприятий.

Именно эфирные фабрики нуждались в больших количествах воды для создания синтетических эфирных камней, которые в Империи применяли в быту.

Заградительные аэростаты приковали внимание друзей. Натан, как наверняка и остальные, тут же вспомнил и о напряжённости вокруг Аримана, и о военных кораблях в море Де-Хааг, и о тяжёлых вооружениях имперского форта.

— Неужели действительно… будет война?.. — прошептал Бернард.

Натан был единственным, кто расслышал его, но постарался это скрыть. Потому что понимал: Бернард не отклонится от счастливой парадигмы взглядов, в которой Империя способна дать радужное будущее. Не отклонится до тех пор, пока реальность не ответит хуком в челюсть. И удар этот может оказаться очень болезненным.

Когда поезд прибыл на вокзал Шансенхайма, друзья вышли на перрон одними из последних. К удивлению Натана, Бернард несколько минут просто сидел и молча глядел в окно, наблюдая за снующими работниками железной дороги. Только когда в купе вошёл проводник, тот, извинившись, поднялся с места.

Натан задумчивым взглядом проводил друга. Но когда они вошли в здание вокзала с застеклённой крышей, состоящей из множества треугольных сегментов, Бернард стал прежним.

«Интересно, — задумался Натан, — это сейчас я наконец-то увидел проявление твоих опасений?..»

Вновь предъявив документы и пройдя досмотр, друзья прошли через длиннющий холл вокзала, рассматривая на стенах барельефы видных политических деятелей.

— И все из коренных анхальтцев… — заметила Ритерья.

— Ну, естественно, — отозвалась Алисия и, метнув взгляд на Натана, съехидничала: — Прямо как ты, да?

Она тут же удостоилась подозрительных взглядов друзей и поспешила отвернуться. Однако промелькнувшие из-под волос кончики покрасневших ушей выдали её смущение.

Друзья вышли из вокзала на главную площадь Шансенхайма. В центре обширного мощённого камнем пространства, которое рассекали несчётные велосипедисты, возвышалась статуя Ланкрехта III — правителя Анхальтской Империи.