Мир на грани

Васильев Константин

Более не задерживаясь, Алисия быстро добралась до выхода из вокзала. Обернулась она лишь в дверях. Ритерья продолжала стоять на том же месте, совершенно без движения. Хоть издали и не разглядеть, но Алисия отчего-то знала: на лице её подруги не осталось ни единой эмоции, а в бездонных глазах будто бы была лишь пустота смерти.

Алисия выскользнула из вокзала. Её взгляд лихорадочно цеплялся за собирающуюся на площади толпу, за стоящих по периметру военных, за рабочих, спешно возводящих сцену перед статуей покойному императору.

Её

взгляд цеплялся за всё, что было живым.

Позади громко захлопнулись двери — и Алисия вздрогнула. Рефлекторно поправив тёмно-рыжие волосы, стриженные под удлинённое каре, она направилась совсем не в том направлении, откуда пришла. Ей казалось, что иначе она покажет путь к отелю тому, что скрывалось под маской Ритерьи.

Алисия решила покружить по округе на общественном транспорте. В правильности этого она убедилась уже в автобусе, когда наконец поняла, что всё это время ощущала эфирное воздействие, будто бы пытавшееся сожрать, поглотить её.

На такое не должен быть способен ни один искусник, и от этого становилось лишь более жутко.

***

Не проехав в автобусе и полкилометра, Натан услышал то, что перечеркнуло все его хождения по городу, и едко усмехнулся. Из открытой форточки стал доноситься звук громкоговорителей, установленных как на зданиях промышленного района, так и на дирижаблях-ретрансляторах.

«Внимание! Внимание! — вторил мужской голос. — В шесть часов вечера на главной площади Шансенхайма состоится экстренное обращение члена правительства к народу! Обращение будет транслироваться в прямом эфире! Повторяю: внимание!..»

Взглянув на часы, Натан тихо выругался. Он понимал, что опоздает: из-за ограничений движения путь наверняка займёт куда больше времени.

Так оно и случилось. Автобус намертво встал в пробке — явлении, столь непривычном для любого жителя Аримана. Ехать до отеля оставалось всего несколько минут. Натан попросил шофёра выпустить его, что тот, покривившись, всё же сделал; вышел из автобуса и направился к зданию «Гранд-отеля Шансенхайм».

Натан остановился уже у входа. Отсюда был виден кусочек главной площади Шансенхайма, на которой действительно скопилось много людей. Затем его вниманием полностью завладело больших размеров воздушное судно, плывущее в воздухе над городом.

Внешне оно напоминало будто бы сдвоенный дирижабль. Прикрытые защитными листами спаренные газовые оболочки были наполовину встроены в основное тело судна. По сторонам выступали угловатые полукрылья с шахтами, в которых вращались громадные подъёмные вентиляторы. У этого воздухоплавающего гиганта даже имелось вооружение, а в грузовом отсеке навскидку можно было поместить пару конвертопланов.

Любой человек при виде монструозного дирижабля задался бы вопросом: как такое вообще способно летать? Это волновало бы и Натана, если бы он даже с земли не ощутил пульсации камней

эфира воздушного аспекта в силовой установке судна.

«Предвестник»! — узнал гиганта Натан. — Военный воздушный корабль Империи. На нём частенько «катается» обладатель мощи Лайнхалы, когда выполняет поручения правительства. Значит, Таг здесь, вместе с тем, кого должен охранять…»

Более не задерживаясь, Натан вошёл в отель.

В фойе собралось много постояльцев, не из элиты, и все они напряжённо слушали радио.

«Неужели объявят о гибели кронпринца и Стального Канцлера?..» — уже поднимаясь в лифте, подумал Натан и со скрипом стиснул зубы.

Попав в представительскую гостиную, он застал Бернарда и Калифу сидящими на софах. Здесь же находилось и несколько гостей отеля из имперской элиты. Каждый смотрел во включённый телевизор. На выпуклом экране были видны изображения диктора и прокуратора[1] Корпуса рыцарей — принца Хагана Кайзе. Их сменяли портреты герольда Томаша Везрана, кронпринца Аарона Кайзе, а также канцлера Отто фон Циммера.

Едва увидев Натана, Бернард тут же поманил его рукой.

Спросившись об Алисии, Натан сел на свободное место — рядом с Калифой. Та одарила его лишь мимолётным взглядом.

— Ты даже почти не опоздал, — тихо сообщил Бернард.

Диктор трансляции, судя по шуму толпы, находился на площади.

— Повторяю, — вещал он, — вскоре с обращением к народу выйдет член высшего правительства Анхальтской Империи…

«Кого и для чего притащили в Шансенхайм? — думал Натан. — Юнца Хагана Кайзе? Или Епископа?.. Вряд ли с обращением появится верховный инквизитор: не его это дело».

Кроме Натана с друзьями, в гостиной больше никто не знал о судьбе Аарона Кайзе. Имперцы из элиты лишь зашептались о том, что хочет сообщить будущий император.

— Интересно, Алисия сейчас там?.. — выдохнул Бернард.

«Тревожишься за неё, значит? — отметил Натан. — К чему тогда это твоё стоическое лицо?»

Диктор, пытаясь перекрыть внезапные возгласы толпы, воскликнул:

— Вот он — наш канцлер! Отто фон Циммер вышел к народу!

— Что?.. — сорвалось с губ Натана, и он уставился в телевизор, на экране которого вновь появился портрет фон Циммера. — Он жив?!

Диктор тем временем продолжал:

— Канцлер… почему-то в форме легата имперской армии. Он просит тишины!

— Сограждане! — из трескучего динамика раздался голос, который Натан никогда не забудет, и принадлежал тот совершенно точно фон Циммеру. — Для нашей могучей Анхальтской Империи наступают тяжёлые времена. С прискорбием сообщаю, что тот человек, который должен вести нашу Империю в будущее… погиб.

Воцарилась полнейшая тишина. Не раздавалось даже клаксонов машин на улице. Каждый житель города, где бы ни находился, прекрасно расслышал звучащие из громкоговорителей слова.