Мир-о-творец

Ланцов Михаил Алексеевич

Но это был гордый город.

Ворот не открыл и с хлебом-соль Императора Римской Империи встречать не вышел. Более того – даже людей Андрея освистал да обматерил. И даже обстрелял. К счастью, без последствий. Ибо для пищалей местных дистанция оказалась великовата.

И это несмотря на то, что Сигизмунд, как показала разведка, дал деру на север. Равно как и его войско. В самом же городе гарнизон – с гулькин… с гулькину слезу. Небольшой. Да он крупный тут и не требовался. Все равно татары на приступ таких городов не ходили. Они больше посады да сельские поселения грабили. Главное, чтобы без стен.

Киевский поместный полк, кстати, также отошел с Сигизмундом.

То, что от него осталось. Так как он, защищая свои поместья, ринулся в атаку в первых рядах. Вот вместе с основной массой армии и отошел. Почему? Как показали пленные – из-за запасов продовольствия, которых в Киеве наблюдалось очень мало. Весна ведь. Голодно само по себе. А тут еще и войско великое выгребло все, до чего дотянулось.

О том, какие вооружения в Киеве также удалось узнать от пленных. Они ведь их видели своими глазами. И сумели рассказать. Что позволило оценить технические возможности и рабочие дальности стрельбы…

– Красота… – фыркнул Андрей, наблюдая за воротами в зрительную трубу.

Ничего серьезного они не представляли. От слова вообще.

Во всяком случае для его Львов – 12-фунтовых пушек, изготовленных в рамках философии Грибоваля. С дистанции в несколько сотен метров эти бронзовые котята могли уверенно попадать в ворота. И также уверенно их пробивать.

Что они и продемонстрировали.

Подъехали на примерную дистанцию ответного огня. Точнее чуть за нее.

Лихо развернулись.

Снялись с передков.

Зарядились.

Навелись.

И дали два пристрелочных выстрела. По вилке. Чтобы быстрее нащупать дистанцию. Одно ядро легло с недолетом и, срикошетировав от земли, ударилось в каменный косяк ворот. Второе – с перелетом вошло в створку где-то на высоте пары метров над землей.

Пробанили стволы.

Перезарядились.

Накатили орудия на отметку, откуда стреляли прошлый раз.

Поправили углы возвышения.

И уже жахнули точнее.

Дистанция небольшая, поэтому сильного рассеивания не наблюдалось. Ведь стволы очень тщательно калибровали, равно как и ядра. Из-за чего зазоры не отличались особенно выдающимися значениями. А правильная геометрия как канала ствола, так и ядра, немало способствовала более предсказуемой стрельбе. Чай не на километр бить приходилось. А ворота – вон они – весьма приличные. Тут даже с местных кулеврин – захочешь не промахнешься.

Львы Андрея, правда, не совсем кулевринами считались. Ствол коротковат. Но работали они исправно и лупили довольно кучно. Тем более, что артиллеристы знали свое дело. Да и спешить не требовалось…

Минут через двадцать ворота стало не узнать. Одна створка просто отвалилась, а вторая висела «на соплях», поскрипывая.

Да, за ними спешно возводили подковообразную баррикаду. Но это дело не быстрое. И Император не собирался давать защитникам совершенно лишние шансы. Поэтому Львы перенесли огонь на бойницы надвратной башни. Драгуны подошли ближе со своими мушкетами и обеспечили прикрытие от «любопытных мосек» в бойницах. Как в соседних башнях, так и на стене. А гренадеры, выдвинувшись на удобную дистанцию, с помощью фустибул начали закидывать зону возводимой баррикады дымовыми шашками. Пары минут не прошло, как там стало не продохнуть. Слишком много дыма. Из-за чего люди, занимавшиеся этим важным для обороны делом, отступились. В отличие от легионеров. Которые вошли в ворота и занялись позиции по контуру так и не возведенной баррикады. У них ведь имелись средства индивидуальной защиты от дыма.

Обстрел надвратной башни при этом прекратился.

Разворотило ее довольно

знатно. Поэтому внутри к этому времени уже не осталось боеспособных бойцов. И штурма по существу не случилось. Кто-то из защитников был убит ядром или вторичным снарядом в виде куска камня. Кто-то ранен. Кто-то оглушен. А кто-то и просто деморализован. Все-таки сложно сидеть в маленьком замкнутом пространстве, по которому колотят пушки, а твои сослуживцы при этом гибнут. И как гибнут! Зрелище разорванных и растерзанных тел само по себе не для слабонервных. Даже так, зайдя после всей свистопляски. А если наблюдать за этим всем в процессе – мало кто выдержит. Тут ведь и оторванные руки, рефлекторно скребут по полу. И жутко орущие люди ползающие и собирающие кишки обратно в лопнувшие или разодранные животы. Тут и просто разорванные тела от прямого попадания 12-фунтового ядра. И удары. О! Такие гулкие, смачные, бьющие по нервам словно половник по кастрюле, надетой на голову. А еще пыль. Боль. Крики. Ужас. Да что ужас? Откровенная паника…

Сидеть под артиллерийским обстрелом в таком «укрытии» – так себе удовольствие. Посему, когда в башню эту ввались палатины с мушкетонами наперевес – защищаться там было некому. И зачистка была произведена играючи. По сути – не зачистка, а прогулка милосердия…

На все про все с первого выстрела Льва до зачистки башни и занятия участка за ней прошло едва полчаса. Однако за это время Легион сумел достигнуть ключевого стратегического успеха. И дальнейшая защита города представлялась по сути агонией. Относительно небольшого надо сказать города.

Так что Андрей стал ждать.

Полчаса.

Час.

Два.

Тишина.

Ну как тишина? Там, на некотором удалении от бойцов легиона стоял гвалт совершенный. Люди явно ругались. Или что-то крайне бурно обсуждали. Даже дрались, судя по всему. Но к легионерам не лезли. И даже в поле зрения не попадали, укрываясь за домами.

Наконец, спустя, наверное, часа четыре, появились переговорщики, которых проводили к Императору.

– Явились красавцы? – смешливо фыркнув, поинтересовался Андрей. Он как раз в своей палатке отдыхал. Чай пил с сухофруктами. И эти переговорщики, разоруженные да обысканные, туда, в палатку и были доставлены. – А чего так быстро?

– Быстро? – удивился один из киевских бояр.

– Я уж грешным делом подумал, что вы пожелали до конца стоять за этого христопродавца.

– Ну уж нет… – раздраженно прошипел самый старый боярин. – За Жигимонта животов своих лишаться – дурное дело. Он ведь нас бросил…

И остальные переговорщики закивали ему в лад. Дескать, точно также думают.

– Вот и я так думаю. Но почему вы не послали мне людей на переговоры сразу?

– Так не успели. Ты сразу палить стал.

– Так уж и сразу? А кто из пищалей обстрелял моих всадников? Кто им гадостей всяких наговорил, выкрикивая со стены?

– Дурни какие-то.

– И что это за дурни?

– Так сгинули. Твои ядра их в башенке надвратной и прибрали.

– Вот как? Интересно. Раз и концы в воду. Я не я и лошадь не моя? Занятно. Да. А не круто-то ли берете? Я ведь и поспрашивать могу. Да не так, а на дыбе. Говорят, что после нее спина не болит и совесть чиста. Одна польза.

– Как же на дыбе? – робко спросил глава делегации. – Мы же с переговорами пришли.

– Сигизмунд нарушил Божий мир, напав на державу, что крестовый поход отправила. Грех это великий. Неискупимый. А посему все, кто за него дерется или дела его ведут есть такие же злодеи, что вывели себя за рубеж законов мирских и небесных. Печальная история?