Мир Печатей. Аристократ по обмену
Шрифт:
В комнате повисла тишина.
Гробовая.
Тяжёлая.
Я слышал, как сердце бьётся где-то в районе ушей.
Витория смотрела на меня не отрываясь. Я полулежал на кровати, глядя на неё в ответ. И судорожно пытался найти хоть какой-нибудь выход из ситуации. Признаться, что я попал сюда из другого мира? Так не поймёт же! Ладно, Герхард — он сам был с другой планеты. И мог принять то, что я откуда-то попал. Пусть и в общих чертах. А Витория?
Тем временем, девушка наклонилась ко мне и прищурилась, изучая
— А я так и знала!
В голосе киллерши звучало торжество.
Я напрягся. По спине пробежал холодок. А руки вспотели.
— Ну же, признавайся!
— В-в чем?
— Ну хватит, а. Я тебя раскусила! Ещё когда только пошли слухи о твоей одарённости. Я не верила! Скажи, что я была права!
— В-в чем п-права? — я снова начал заикаться.
Витория придвинулась ещё ближе. Я почувствовал запах её духов. Нет, не сирень и крыжовник. Что-то такое, чего я раньше не встречал. Едва уловимое. Но истинно женское. Манящее. Я смотрел в её глаза и, кажется, дышал через раз.
— Ну же, признавайся!
Локоть, на который я опирался, как-то внезапно подогнулся, и я упал на кровать. Витория нависла надо мной, продолжая испытующе смотреть мне прямо в душу.
— Это был не ты, да?
Я понял, что теряю контроль, самообладание и остатки здравого смысла. Где-то далеко я вроде бы и понимал, что надо крутиться. Но сейчас, когда рядом была Витория, мне хотелось просто сдаться и плыть по течению
— Это был не ты! — уже утвердительно повторила Витория.
— Не я, — эхом отозвался я.
Довольная собой, Витория вскочила и упёрла руки в бока.
— А я с самого начала не верила, что это ты создаёшь все эти прославленные Печати! Кто это? Признавайся!
— Кто? Что?
Я не понял, как разговор пошёл в этом русле. Отмазался, называется.
— Признавайся, кто тот талантливый мастер? Раз это не ты. Ты забирал себе славу, деньги пополам, а мозг у кого?
Я закрыл лицо руками и тихо застонал. Час от часу не легче.
Глава 28
Это все Печати. Это все они
Разговор по душам с Виторией вышел, мягко говоря, такой себе. Она пытала, кто делал Аарону Печати. Я мычал в ответ какие-то бессмысленные фразы. Она обижалась. Потом отходила. И все начиналось сначала.
Принесли обед. Мы поели в тишине. Каждый думал о своём. Или, может быть, вообще не думал. Это я про Виторию. Сам же я пытался понять, что мне дальше делать. Попробовать помочь Витории с её печатническими проблемами? Для этого мне надо было дочитать хотя бы Основы. То, что сработало с сигнализацией, могло вообще не сработать с людьми. Надо было проверять.
— Слушай, я могу помочь тебе. Если ты поможешь мне!
Я дождался, пока служанка унесёт посуду и взялся за дело. Витория недоверчиво посмотрела на меня и отвернулась.
— Нет, я серьёзно.
— Печать для Витора делал ты?
— Я, — честно признался и даже не соврал. Может быть, слукавил. Но в конце концов, это же я снял копию с оригинала и передал Витории? Я. Значит, я не соврал!
Киллерша снова повернулась ко мне и снова подарила очередной недоверчивый взгляд.
— Я тебе не верю!
— А ты проверь!
— Ну, допустим, — после короткого молчания ответила киллерша. — Что ты попросишь? Деньги?
— Это меня не интересует, — я равнодушно пожал плечами.
Перья паулинов в Тайнике давали мне гарант на спокойную жизнь. Даже если матушка выгонит меня из дома за отказ от Саяны. А я уже точно решил, что откажусь от неё. И от Дары. А вот Витория — совсем другое дело. Это уже мой выбор. Искренний и осознанный. Поэтому я сделаю ей Печать. Впечатлю своими талантами. Она в меня влюбится. Бросит Гильдию. И мы укатим в закат тратить перья паулинов.
Мда. Размечтался я как-то. Хотя Витория мне правда нравилась. Пусть я и не помнил её лица. Но всё остальное, даже вместе с её характером и опасной профессией, будило во мне интерес. И не только.
Но я отвлёкся.
— А что тебя интересует? Тайные общества? Интриги? Компромат на аристократов?
Она всё перечисляла, а я кривился и морщился.
— Ох, да что ж тебе надо, а? Чего ты хочешь от меня за эту проклятую Печать?
— Тебя.
Ответ вырвался прежде, чем я сообразил, что говорю вслух. Мысли об этом крутились в голове, но я старательно их прогонял. И они решили мне отомстить, вырвавшись наружу в самый неподходящий момент.
Витория запнулась на полуслове.
— Вот это ты наглец, а!
— А что мне терять? — рассмеялся я. — Любое неловкое движение — ты мне кровь пустишь. Ловкое — пустишь чуть позже. Не сделаю Печать — убьёшь сразу. Сделаю — какое-то время поживу.
Витория скрестила руки на груди.
— Ой, вот только монстра из меня делать не надо, а! Работа у меня такая. Ничего личного!
— А вот личного бы и хотелось!
Витория рассмеялась. И снова назвала меня наглецом.
— Эй! Вот только как клоуна меня не надо воспринимать!
Киллерша посерьёзнела и уже внимательнее окинула меня взглядом с головы до ног.
— Ну, допустим. Ты исправишь эту Печать, и я тебе отдамся? Так?!
Я пил чай. Как раз хлебнул от души. Подавился от такого заявления. Начал кашлять, плеваться и задыхаться. То есть, как я ни старался — откашляться у меня не получалось. Мир перед глазами начал темнеть. Но даже в этой ситуации я думал о другом. Представил, как выгляжу со стороны. И захотел, чтобы прямо сейчас небеса над моей головой разверзлись, и меня утянула чёрная дыра. Впрочем, если я сейчас задохнусь, эффект будет тот же.