Мир приключений 1969 г.
Шрифт:
— Стой, держи! — закричал сержант, забыв от неожиданности похвальное намерение полиции не поднимать шума.
Живчик подпрыгнул на своем брезентовом ложе и как ужаленный вскочил на ноги.
Погоня! Погоня! Суматоха, неразбериха! Великолепная, бездарная, сумасшедшая погоня! Попробуйте поймать голого и скользкого тяжеловеса на площади в тридцать квадратных метров, где все сантиметры заняты чуть менее тяжелыми, но такими же скользкими людьми. ....
Ах, какая это была изумительная погоня! Это была поистине волшебная погоня.
Разумеется, все бросились помогать сержанту и закону в его лице! Но
Трудно ловить голого! У него связи с миром настолько нежны и неощутимы, что даже закон не способен его ухватить. И напрасно Лех, сокрушая ребра, ноги и шезлонги, рвался к цели. Она в этой ситуации была недостижима. Нежно-розовая складчатая спина Ленивца мелькнула раз, другой и пропала за стеной мятущихся человеческих тел.
— Будь вы прокляты! — бранился сержант, щедро награждая матросов толчками и пинками. — Все дело испортили! Негодяи!
Но что он мог сделать? Ничего. Его помощник был затерт где-то в общей свалке. Сержант мог рассчитывать только на себя. Самонадеянность получила обидный и тяжелый урок. Дичь была так близка, так возможна! Похожий на большую жирную рыбу, Ленивец взмахнул серебряным хвостом, ударил раз, другой и — ах! — ушел в заповедные и недоступные омута. Рыба ушла из рук!
— Будь вы прокляты! — стонал сержант, едва не плача.
А что толку ругаться?
«Раньше надо было думать. Раньше. Несколько минут назад. Нет, ты был слишком доволен своей выдумкой с бассейном. Ты гордился своей изобретательностью. Вот и результат. Дичь упорхнула».
«Погоня ураганом пронеслась по палубе. В душах одних она пробудила пламя охотника, в душах других страх дичи. Погоня коснулась огненным дыханием мужчин и женщин и унеслась прочь, чтобы в другом месте взорваться подобно шаровой молнии и заставить одних бежать, других — преследовать. Такова уж ее природа, ничего не поделаешь. На то она и погоня».
Питер Ик, не раскрывая блаженно зажмуренных глаз, чуть-чуть отъехал в тень.
— Смотри, Эжен, — сказала Лоис, — этому больше всех досталось.
— Бедный. Он без памяти.
Женя наклонился и перевернул старика лицом к солнцу. В суматохе тому, очевидно, ушибли грудь и голову.
— Ох! Это есть второй бандито! Он был у меня с тем толстяком!
Лоис чуть выдохнула эти слова, но Женя их услышал.
— Вот как!
— Уйдем, скорее уйдем! Прошу тебя! Очень прошу!
Питер Ик совсем расклеился от зноя и умственного напряжения.
«Теоретические сюжетные построения совсем загнали меня в тупик, и я принял правильное решение промыть мозги в бассейне. Но пока до него доберешься, обольешься потом. Следовательно, на обратном пути я тоже стану потным. Есть ли смысл при таких условиях посещать бассейн? Нет, на обратном пути я буду настолько охлажден, что, может быть, сумею донести прохладу на себе до каюты. Так я рассуждал, пока мне в голову не пришла превосходная мысль о гончей и дичи.
Потом что-то меня отвлекло, и я потерял
— Добрый день, сеньор!
— Здравствуйте, сержант.
— Сеньор, здесь не пробегал мимо вас толстый человек без костюма? Вы не видели?
— И без рубашки?
— Да, да.
— И без туфель?
— Да.
— И без галстука?
— И без запонок, без брюк, без носков, без носового платка! Я спрашиваю, не видели ли вы толстого человека в трусах?
— Видел, сержант.
— Куда он прошел?
— Он прыгнул за борт.
— ?! — Охнув, сержант бросился к борту.
Питер Ик присоединился к нему. Они стали с сумасшедшей внимательностью исследовать бурлящие волны за бортом лайнера. Сделав ладони козырьком, всматривались в горизонт. Пристально разглядывали ослепительно голубой, словно проглаженный утюгом кильватер.
— Но там никого нет! — Сержант уставился на писателя.
— Значит, он утонул, — печально вздохнул Ик. — Здесь приличная высота, не меньше пятидесяти футов. Если он давно не тренировался в прыжках, он был обречен.
Лех изучающе осмотрел Питера Ика.
— Разрешите ваши документы!
— Я не беру документы с собой в бассейн.
— Вы знаете, что бывает за дачу ложных показаний?
— А вы, по-моему, не успели еще привести меня к присяге, сержант.
— Почему вы не хотите сказать мне правду?!
— Я видел, как он перелезал через борт. Возможно, в последний момент он передумал и спустился ниже, на палубу, что под нами. Не знаю. Но я бы на его месте прыгнул.
— Почему бы вы так поступили на его месте?
— Видите ли, у него было лицо человека, не имеющего будущего. А жить без будущего не может даже клоп. Он должен надеяться на то, что ему еще придется кого-нибудь укусить, — с издевательской серьезностью пояснил классик.