"Мир приключений-3". Компиляция. Книги 1-7
Шрифт:
— Пили, дядька, шибче, да мне кидай!
…Окутанный тьмой, Нелидов подошел к башне, остановился на плотине и огляделся… Из черных кустов выделилась фигура… Это был Серега Рвач.
— Спят? — спросил Нелидов.
— Перепились… спят, ангельским сном спят! — ответил шопотом Серега и, вдруг, наклонившись к самому уху хозяина, заговорил:
— За тобой следят… Я видел, кто-го следом шел! — И, быстро схватив старика за рукав, Сережка дернул его и зашептал:
— Смотри влево! Вон дерево…
Нелидов
— Стой… Не горячись!.. Спугнешь!.. Поймаем! Ты стой на месте!
И Сережка бесшумно скользнул опять в кусты. Нелидов стоял неподвижно. Сердце колотилось. Кровь, била в виски…
Мгновение… другое… Вдруг… полу-заглушенный крик-визг… и Сережка выделился из сумрака…
Он волочил что-то темное, неподвижное.
— Получай, хозяин! — сказал он, показывая на добычу, лежащую на земле.
Нелидов быстро нагнулся, стал всматриваться…
— Никак Ива…?! — полувопросительно заговорил он.
— Захарыч и есть! — отвечал Серега, всмотревшись в неподвижное тело.
— Жив? — спросил Нелидов.
— Кто его знает!.. Кулаком я его хватил… в висок угодил! — отвечал Серега. — Ну, куды его таперя? Добить, что ли, для верности?
— В Гремучку!
Темным мешком полетело что-то в реку. Раздался треск… Иван Захарыч ударился головой и, колотясь о камни, кувыркаясь в пене, понесся вниз по течению своенравной веселой Гремучки.
— Упокой, господи, душу раба твоего Иоанна! — со смехом проговорил Сережка. — Зловредный был старичишка!.. Все около башни шлялся… Все принюхивался… Должно он и донос настрочил…
Стояли оба и молчали… Во тьме не видно было лиц. Потом заговорил Нелидов спокойно, деловито.
— Застав этот спусти… Тот подыми, открой здесь ворота…
Серега молча делал все, что ему говорили.
… И вдруг бурный рокот речки утих… Река остановилась… Там; где только что клубилась пена, вдруг образовался темный пруд. Вода поднялась выше окошек подземных казематов, подошла к каким-то темным дверям, зиявшим в фундаменте башни, и вдруг широкой струей рванулась в подземелье, заливая монетную мастерскую, Федора и его товарища, а может быть и еще кого-нибудь… Кто это знал, кроме самого Нелидова?..
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
НА ДРУГОЙ день после обеда Нелидов встречал царского полковника Филатова, Льва Григорьича. Он приехал с двумя чиновниками, был важен и разговаривал сухо. Нелидов держался с ним также… Оба готовились к борьбе, следили зорко друг за другом, всматривались, словно силы противника мерили… Друг друга нащупывали…
Нелидов водил гостя по заводу, показывая строения, мастерские, повел и к арсеналу, где происходила спешная погрузка подвод.
— Изволь посмотреть, ваше высокородие, — говорил Нелидов, указывая на пушки, — приказал его величество императорское сто доставить, а я полтораста посылаю… Обрати внимание, какова нонче отливка… Не в пример лучше прежней!.. Не хуже свейских будут!.. А вот пищали… новым манером налажены…
Полковник Филатов рассеянно слушал и вдруг прервал его деловитую речь.
— Прекрати ка ты работы, Никита Петрович, и рабочих сгони всех на площадь. Его императорское величество указал мне рабочих спросить. А покеда они собираться будут, я пойду с тобой шахты ревизовать.
Нелидов слегка кивнул головой, поманил урядника Пернача и вполголоса передал ему приказание. Урядник кивнул головой и побежал.
— Какую шахту прикажешь показать, ваше высокородие? — сухо спросил Нелидов Филатова.
— Пойдем в ту, что дальше всех, — ответил тот.
Нелидов слегка усмехнулся.
— Верст пять будет, — сказал он. — Заморишься, может, — возок заложить?
Полковник помолчал.
— А ближе есть которая?
— А ближе — с полверсты.
Они вышли из городка и пошли по разъезженной, грязной, лесной дороге. Навстречу им все время шли рабочие. Иные обгоняли их. Медленно двигались телеги, груженные рудою.
— Какие они у тебя рваные! — сказал брезгливо полковник, мотнув головой на рабочих.
— Известно… не на куртаг собрались… К тому же одежда своя… не казенная… Мужик на работу плисовых штанов не оденет! — ответил сухо Нелидов.
— Ну, и дорога у тебя, — пробормотал полковник, проваливаясь одной ногой в жидкую грязь глубокой колеи.
— Когда меня сюда его величество с Тулы пригнал, так здесь никаких дорог не было. Чаща одна. А я бы и дороги справил, да когда с Питера приказ за приказом присылают, чтоб скорее пушки лить, да пищали готовить, так тут о дорогах вовсе забудешь…
— А это что у тебя? — ткнул пальцем полковник на длинные ряды новых крестов, теснящихся у подошвы горы.
Нелидов усмехнулся.
— Кладбище это… — неторопливо ответил он.
— Что крестов больно много?
— Сколько следовает. Нельзя меньше… у вас, военных, в общую яму валят, а у нас свой порядок: каждому — по кресту! Сколько покойников, столько и крестов… обману нет. Счет правильный.
— Уж больно много!
— Много потому, что работа трудная да спешная. Мрет народ… Режем мы его без жалости… По царскому приказу: «не жалей людей!» Все едино, что у вас на войне… Вы в баталии людей не жалеете, а мы — в работе. Та же война… может и хуже еще…
— А бунтуют мужики?
— Бывает!
— А ты как усмиряешь?
— Кого к воеводе посылаю, а кого и сам… плетями, конечно… В острог сажаю…
— А до смерти засекал кого?
— Случалось… Мне за всем не усмотреть… Народ слабый… мученый… Влепят десяток лишних, а он, смотришь, дух испустит… бывает! Не так, чтоб много, а приключается…
— А в остроге много сейчас?
— Десяток-другой сидит.
— Я потом острог осмотрю.
— Сделай милость.
Помолчали.
— А ты меня и в слободу раскольничью сведи… — вдруг сказал полковник Филатов, останавливаясь и переводя дух.