Мир SMAX. Трилогия
Шрифт:
"...странный ты... глупо просишь ты... поможем".
Голос пропал, его сменил нарастающий звон. Алекс схватился за голову... и увидел, что стоит на дороге, держа в руках Ника. Рядом с ним в полном непонимании озирался Силач - он был в сознании и, кажется, не испытывал боли, но новой руки у него всё-таки не выросло.
– Что это за...!
– Капитан содрогнулся бы, услышав, что ему предлагал сделать лысый калека.
– Сам не понимаю. Но, если я сориентировался правильно, по дороге в ту сторону через пять-шесть километров пограничный блокпост. Давай, ноги в руки... в руку, - поправился Алекс, -
Первые сотни метров товарищи преодолели молча. На горизонте появился спидер, по форме - спидер русентийской пограничной охраны. Боясь поверить, что всё закончилось, Алекс и Силач шли навстречу грозной машине.
Немного не доехав до друзей, спидер остановился. Из него выскочили бойцы-пограничники. Старший, точнее, старшая, потому что это была женщина или даже девушка, рявкнула: "Стоять, не двигаться!".
– А знаешь, Силач, что действительно странно?
– Что?
– Это ведь первая женщина за всю поездку на озеро.
Силач повернул к Алексу голову, посмотрел на улыбающегося разведчика и вдруг расхохотался. Громко, оглушительно, по-хозяйски, не обращая внимания на удивлённых пограничников.
SMAX-3. Историк.
Глава 1
Посадку в пункте назначения пассажирский рейсовый гравилёт совершит через три минуты, пора выходить из сладких кибердрём и готовиться к выходу. А сгрудившемуся у стены-иллюминатора хиванскому семейству и просыпаться не надо, почти весь полёт оно простояло на ногах, восхищённо разглядывая то облака, то пейзажи. И трудно сказать, у кого рты были открыты больше - у трёх абсолютно неразличимых клонов-мандаринчиков лет десяти или у взрослой части группы, представленной круглолицым невысоким папашей с причёской "кустик на макушке, а вокруг зеркальная пустыня" и ещё более низкого роста мамашей; голову она прикрывала треугольной шапкой, так что узнать, какие причёски ныне в моде у хиванских матрон, было невозможно.
"Бедняги! Мальчишки им проходу не дадут, экзотика!" - подумал молодой человек, единственный, кроме хиванцев, пассажир второго салона гравилёта. Направление, откуда они летели, популярностью не пользовалось. Для большинства хиванцев билеты на гравилёт стоили целое состояние, а русентийцы почти не посещали хиванские базы.
О том, что посадка произошла, узнать можно было двумя способами - по надписи на большом информационном табло и по превращению вида в иллюминаторах из динамического в стационарный. Проше говоря, посмотреть в иллюминатор и увидеть, что мы больше не движемся. Молодой человек воспользовался первым способом, поднялся из кресла, прихватил ручной кейс и встал на движущуюся дорожку по направлению к выходу. Попутно махнул рукой папе-хиванцу, приглашая проследовать за собой - недотёпа из захолустья не понимал, что теперь делать, и был близок к панике.
База, в аэрокосмическом комплексе которой сел гравилёт, называлась "Аш-7". В официозных документах добавлялось ещё множество высокопарных слов, но даже сами жители базы их не запоминали и не интересовались ими. Много лет назад база принадлежала Человеческому Улью и именовалась длинно и вычурно. Но хиванская цивилизация была разгромлена, и её остатки Русента взяла под своё крыло - часть уцелевших баз была включена в состав русентийской
База "Аш-7" была из первых, то есть, из включённых. Ей сохранили хиванское имя, но добавили к нему номер, который вскоре и вытеснил хиванскую часть названия. Быстро растущее население базы составляли, в основном, русентийцы. Отличить от них немногих потомков хиванцев сегодня было нереально, так как они все поголовно прошли через генетические модификации.
Среди десятков стандартных и похожих друг на друга как клоны баз в регионе база "Аш-7" выделялась одной особенностью. Это единственная база, с которой уходили пассажирские рейсы в хиванские поселения. И поэтому у неё имелись пост пограничного контроля и даже таможня, куда и привезла дорожка нашего героя.
Первая формальность при прохождении контроля - торжественная (для неофитов) или будничная (для опытных путешественников) регистрация в Ексе, единой кибернетической системе Русенты. У школьников с их возрастной тягой к пошлостям было популярно сокращение Ексер, но у взрослых подобное святотатство не поощрялось. Сильно не поощрялось.
Регистрируясь в системе, гражданин подтверждал своё возвращение из дальних странствий под крыло глобальной кибернетической мамы, сестры, подруги, помощницы и так далее. Считалось, что Екс за границами Русенты не функционирует. Считалось... А как дело обстояло в действительности, мало кто хотел бы знать.
На молодого человека с контрольного голографического терминала несколько секунд смотрел его объёмный портрет. Худощавый, но не слабосильный, короткие прямые светлые волосы, продолговатое лицо без признаков бороды, но с намёком на будущие усики, прямой нос, зелёные глаза.
Пограничник, по совместительству он же и таможенник, был ровесником путешественника и пока ещё не утратил способности удивляться в открытую.
– Кондратий Каратов, историк, прибыл из..., - далее последовало перечисление всех слов, составлявших название хиванской базы.
– Что, у хиванцев есть история?
– История есть у всех, даже у хиванцев, - молодого человека, чьё имя мы только что узнали, вопрос пограничника не смутил.
– И она достойна изучения? И командировки в хиванскую глушь?
– В этом мире всё достойно изучения. А командировки... что же, там есть, чем развлечь себя.
Последние слова Кондратия помогли пограничнику составить цельную картину. Он ухмыльнулся правым уголком рта и что-то отметил на своём терминале. На вопрос о таможенном досмотре офицер только махнул рукой: "Да что вы оттуда могли такого притащить!". Но зато не преминул напомнить о необходимости зайти в центральный пункт полиции, рассказать о поездке и, возможно, ответить на какие-нибудь вопросы.
Отпустив историка, пограничник с явным неудовольствием переключился на хиванскую семью. Дело обещало быть долгим, старший хиванец уже почти ухитрился засунуть свой пластиковый паспорт Человеческого Улья в терминал Екса. Почти, потому что терминал был голографическим, то есть, не материальным.
У выхода из комплекса Кондратий остановил автоматическую капсулу общественного транспорта и без запинки назвал адрес полиции. Историк торопился как можно быстрее покончить с обязательной программой.