Мир SMAX. Трилогия

Аноним Смакс

– Не биографию. Теми, кто меняет по заказу биографию, занимается полиция. А я восстанавливаю людям родословную. Но ты прав. Если родословная оказывается получше, то кредитов за неё я получаю побольше

– И тебе не стыдно?

– Вот уж точно за что я не стыжусь! Считаю повальное увлечение генеалогией редкостной блажью. Чем дороже мы будем брать с клиентов, тем быстрее общество этой блажью переболеет.

– И найдёт себе новую блажь.

– Но мы уже не будем к ней никакого отношения.

Филимонов внимательно посмотрел на Кондратия,

крякнул, а потом резко потребовал: "Так, парень, а теперь говори, что на самом деле хотел".

– Я хотел сказать, что и у меня, и у всех... почти всех моих предков до Ника Звары исключительно имелась хорошо оплачиваемая работа, а иногда и положение в обществе. Немного странно для наследников предателя, не находите?

– Согласен, странно.

– Теперь о вас. Как я понимаю, вы тоже никогда не страдали от дефицита кредитов после возвращения из Сильфонта? И успели оплатить едва только появившуюся на практике и очень, очень, очень дорогостоящую в то время операцию ювенилизации - причём сразу две операции, себе и вашей супруге?

– Трудись, и труд твой будет вознаграждён сторицей. Мы трудились.

– После не слишком удачного завершения перехода из Сильфонта? И на фоне вашего знакомства сразу с двумя хиванскими шпионами? Сами верите в своё объяснение?

– Нет, не верю.

Кондратий посмотрел на собеседника победно и нанёс финальный удар.

– Я изучил все документы, связанные с трагедией под Югопортом, после которой братьев обвинили в шпионаже. Материалы дела, доказательства - всё это недоступно. Но мне попались данные о том, как мальчики жили почти целый год на базе. Не буду тянуть - если вкратце, то для двух безродных пацанов они просто купались в роскоши.

– То есть, кто-то или что-то заботилось о нас, выживших фигурантов сильфонтского перехода... Ладно, будем надеяться, что на старой дронийской базе мы найдём ответы на все вопросы. Или нас сожрут черви, что более вероятно, - Филимонов постановил завершить дискуссию, в которой едва ли не каждое новое предложение запутывало дело всё больше и больше.

Гравилёт сел на некотором удалении от кратера. Укрытие, маскировка, и трое героев своим ходом пошли к месту, памятному для двоих из них.

К востоку от кратера в густых зарослях травы кучно стояли допотопные транспортные роверы. Кондратий тихо определил их как "почти первопоселенческие", Стерёга также тихо подтвердила: "Да, говорят, что их копировали с привезённых чертежей". Привезённых с Земли - но на планете название "Земля" давно не употребляли.

Историк подошёл к одной из машин, измерил фон - лёгкое превышение за счёт долгоживущих, ерунда. Дёрнулся было к шлюзу, но девушка мягко остановила его: "Там мёртвые... внутри". Никому из спартанцев и в голову не пришло позаботиться о телах убитых беженцев, и роверы превратились для них в братские могилы.

– Как думаешь, они на ходу?

– Вряд ли, - Филимонов разочаровал историка.
– Механизмы без обслуживания столько не живут.

Ближе всех

к восточному валу кратера стояли два уткнувшихся друг в друга ровера.

– В последнем был толстяк... Не помню, как его звали. Но он устроил бучу, орал, что мы спартанцы. Меня они взяли в заложники, и Алекс, чтобы спасти меня, согласился их отпустить. А спартанцы их взяли и убили. Даже разговаривать не стали, - давние события проносились перед Стерёгой как будто вчерашние.

Вразброс от транспортников стояли роверы другого типа - боевые, по-спартански грубые. Если машины беженцев внешне выглядели неповреждёнными или почти неповреждёнными, то в роверах их убийц то тут, то там виднелись небольшие пробоины.

Кондратий начал было подсчитывать спартанские машины, но Филимонов его прервал:

– Не трудись, одиннадцать.

– Экипаж одного, самого первого, уничтожил я. Думаю, что вот он, - продолжил рассказ старый разведчик.
– А остальные десять, включая тот, что разломан пополам, заслуга Зеркальцева. Нашего товарища по выходу. Ты читал что-нибудь про наш бой?

– Немного. Знаю, что вас было трое, и один из вас погиб. Его звали Зеркальцев?

– Да.

– Он один справился с десятью роверами? Но ведь это же подвиг!

– Смертельный подвиг. Мы все за ним выходили, - запнувшись, добавил: - Десятый он взорвал после смерти.

– Как?

– Самоликвидация оружия.

Кондратий умолк, не понимая, что сказать.

– От Зеркальцева ничего не осталось, не похоронишь. А рядом с той ямой лежит человек... останки человека, помогшего нам бежать. Её звали Нелюдима, - махнула рукой в сторону Стерёга.

– Может, её закопать?

– Нет, историк, пусть всё здесь останется как есть.

В полной тишине троица подошла к валу и начала спуск вниз по естественной тропе.

– Ну надо же! Ничего не изменилось, всё как тогда, - прокомментировал Филимонов, первым ступив с тропы на дно кратера.
– Посмотри прямо. Обломки видишь? Это наш спидер, его мы самоуничтожили по таймеру. Сразу при отходе из кратера взрывать не стали, чтобы не всполошить спартанцев.

Кондратий глядел во все глаза. Легендарный спидер с бронёй из шёлкосплава! Пусть и разваленный на куски, но по-прежнему невероятно ценный для науки. Все его собратья полторы сотни лет назад были утилизированы в ходе очередного перевооружения Русенты.

– А это видишь?

– Что это за Капитанова палка?

– Это? Это не палка. Это резак. Лазерный. Тоже скопированный с привезённых. Рядом должен быть... Давай в траве поищем. Ага, есть!
– и Филимонов показал Кондратию рассыпавшийся скелет в какой-то драной и замызганной одежонке. У скелета не было головы.

– Один из спартанских шпионов. Алекс его приговорил, а я казнил.

– Слушай, а знаешь что, историк?
– разведчик подошёл к Кондратию вплотную и почти шептал в ухо.
– Даже резак, и тот лежит на своём месте, где мы его бросили. Ты осознаёшь, что это означает?