Мир SMAX. Трилогия
Шрифт:
– Ну, поздравляю, наверное... Мы как бы тоже не они...
Смущение Филимонова станет более понятным, если взглянуть на ситуацию с клонами в Русенте в целом. Большую часть населения составляли клоны. Точнее, клоны и их потомки, но последних всё равно причисляли к клонам. Без клонирования, в особенности, без новых, относительно недавно разработанных и внедрённых его механизмов, взрывной рост населения государства стал бы невозможен - а правители Русенты добивались именно его.
Конечно, какая-то небольшая часть русентийцев сохранялась в чистоте биологического процесса человеческого воспроизводства -
Поэтому человек, пролетевший пол-Русенты лишь для того, чтобы тайно признаться другим неклонам в том, что он неклон, выглядел как жертва Капитановой длани. Это в лучшем случае. Филимонов начал сомневаться, а здоров ли психически их странный гость. У Стерёги, как девки боевой, сомнений уже не было, и она приготовилась к заключительной фазе визита, а именно, к выпроваживанию Кондратия за порог - вежливо, если получится.
– Подождите, не спешите, - историк инстинктивно выставил перед собой ладони.
– Я не закончил.
– У нас, у историков, - продолжил Кондратий, торопясь высказаться, пока его не вышвырнули вон, - есть профессиональная забава, восстанавливать свою родословную. Кто сделает это глубже и полнее, тот и победил.
Каратов, как следовало из его быстрого рассказа, не избежал участия в подобных соревнованиях. К некоторому своему удовлетворению, он легко вычислил генеалогическое древо примерно до момента внедрения технологий клонирования, и подтвердил для себя, что он не клон. Но потом Капитан дёрнул его зайти в изысканиях дальше в прошлое, что оказалось уже непросто. И всё-таки Кондратий добился результата. И какого!
– Одним из моих предков является Ник Звара.
Как громом поражённые - не те слова, способные описать эффект от заявления Кондратия. Полное молчание продлилось минут десять. Прервала его Стерёга.
– Ты сам понимаешь, что ты сказал? Нику было девять лет, когда его казнили.
– Да, так утверждается в его досье.
– Ты хочешь сказать, что девятилетний пацан..., - далее Стерёга простым языком описала действия, необходимые для появления ребёнка. Опустим её слова для краткости изложения.
– Я хочу сказать, что Ник Звара не был казнён в девять лет. Возможно, он ещё и не был шпионом.
– Скорее всего, ты ошибся, - голос Филимонова снова стал таким же глухим, как две сотни лет назад в Сильфонте.
– Историки не ошибаются. Как и разведка, - а у Кондратия зелёные глаза блестели и сверкали. Если бы историк был терминатором, то он испустил бы молнию, но он им не был.
– Но это может значить, что Алекс..., - голос Стерёги дрожал, по щеке скатилась слезинка.
– Я собираюсь полететь туда, где началась вся эта история - в Сильфонт. Гравилёт арендую, я не бедствую. И я хотел бы предложить вам присоединиться ко мне.
– Так, слушай меня, Каратов! На твоего дедулю или прадедулю или как
– Так, Стерёга?
– внезапно спохватился Филимонов. Ведь он в первые за последние полсотни лет принял важное решение по своей инициативе, обычно в этой паре главенствовала супруга.
– Филимонов, если бы ты сказал иначе, то я затолкала тебе твои сигареты в Капитаново..., - нет, положительно, когда Стерёга рубит правду-матку, всем стоящим рядом нужно срочно затыкать уши.
* * *
Быстро и деловито договорившись по всем деталям путешествия, Кондратий нетерпеливо распрощался и исчез. Спустя пару часов после его ухода к дому тихо подкатили транспортные капсулы без опознавательных знаков. Выскочившие из них люди с закрытыми лицами профессионально прочесали все строения на участке.
– Никого не обнаружено, господин Андреев, - доложил старший людей в масках хромому человеку, ждавшему результатов в одной из капсул. Тот досадливо щёлкнул пальцами.
У хорошего разведчика хороший нюх на опасность. Филимонов был хорошим разведчиком. Бывших разведчиков не бывает. И Филимонов тоже бывшим не был.
Глава 2
– Шикарная всё-таки вещь, гравилёт.
В словах Стерёги, с уютом устроившейся, поджавши ноги, в кресле жилого отсека, таилась сермяжная правда. Гравилёт был вещью шикарной. А ещё и чрезвычайно полезной для дальних автономных поездок. В идеале цилиндрообразной машине с обточенными основаниями промежуточных посадок не требовалось вообще, она могла оставаться в воздухе, как минимум, месяцы. Не будем забывать и о скорости, прямой полёт из Островграда к останкам Сильфонта занял бы всего пару суток.
Кондратий так и планировал изначально. Теперь он нехотя признавался себе, что без Филимонова его феерический замысел потерпел бы крах, причём фатальный.
Первое, о чём спросил историка экс-разведчик, как только гравилёт поднялся в воздух: "Каким образом мы пересечём границу?". Это важное обстоятельство, ведь Сильфонт, как и вся территория бывшей Дронии, до сих пор оставался незаселённым, Русенту эти земли не интересовали.
Кондратий собирался действовать лихим наскоком. Тупо подлететь к границе, ближайшей к пункту назначения, выбрать местечко подальше от постов и рвануть со всей дури. "Вот именно, что дури", - раскритиковал решение Филимонов.
– Не пройдёт и десяти минут, как нарушителя догонит патрульный гравилёт. И как ты думаешь, что он с нами сделает?
Историк по наивности полагал, что, подобно голосериалам, пограничники потребуют сесть, за чем последует проверка документов, допрос, какие-нибудь нестрашные санкции, после чего можно предпринимать следующую попытку. И так до тех пор, пока не повезёт.
Филимонов молодого товарища расстроил. Гравилётов всех мастей в Русенте штамповали в таких количествах, что особой материальной ценности они в масштабах государства не представляли. Нынешнее поколение пограничников не будет заниматься попытками предотвращения угона, рискуя нарваться на обстрел: "Эти так поступать не будут. Они нас просто собьют".