Мир за мир
Шрифт:
— А маме не скажешь?
— Не скажу, не скажу!
— Я плохо кушала… — почти плачущий шёпот шестилетней Лизочки был настолько неподдельно трагичен, что Алексей лишь тяжело вздохнул. Опять Ольга гадость какую-то приготовила, а сэкономленное время потратила на попытки запихнуть её в бедную Лизет. Так и есть — стоит кастрюля с комками пустой гречки и всё. Никита, конечно, есть не стал — небось опять с матерью поругался и свалил к другану, теперь жена весь вечер дуться будет на всех. Вон Лизочке досталось уже… Нет, в натуре гадость, не будем мы это есть! Он не для того работает, чтобы дома жрать было нечего! Вроде кафе
— Лизет, Никита где?
— К Дане пошёл.
Ну вот, сына теперь придётся полчаса вызванивать! Да он ещё и огрызаться будет, и правильно сделает — ну кому захочется возвращаться в такой дом? Самому-то Алексею тоже давно не хочется — уже который год везде воняет то молоком, то детской неожиданностью, всё разбросано, опустившаяся растолстевшая Ольга, вечно взвинченный девятилетний Никита, постоянно хнычущая Лизочка, теперь вот и откровенно навязанная Ксюша, а там и ещё кто-нибудь… «Беги, мужик, беги!»
— Елизавета, а пошли в кафе?
— Мама не разрешает. Там курят и пьют.
— Я знаю место, где не курят. Одевайся.
— Папа, а мы правда пойдём в кафе? Я кушать хочу, — девочка полезла за ботинками, и в этот момент в замке повернулся ключ.
— Лёшик, раздень Ксюшу, я за коляской!
Альбац котёнку! Так и останутся они с Лизой голодными. Сейчас Ольга будет целый час плясать вокруг Ксюши — сначала варево какое-то для неё, потом кормить, потом спать… То есть караулить это варево будет он, а жена повиснет на телефоне: «Ты знаешь, Ира, сегодня по радио говорили, что в гречке много селена… Да-да, только запивать её надо непременно сырой водой, которая отстаивалась ровно два часа… Лена, что я прочитала! Оказывается, дети, рождённые при восходящей луне до полудня, будут страдать диабетом! Ты говорила, у тебя врач знакомый есть… Срочно Ксюшу проверить надо… И не говори, уже столько прививок придумали, а дети всё равно болеют».[13] Всё это время около вкусно воркующей с такими же клушами по телефону мамы будет болтаться и хныкать неприкаянная Лизочка, которой тоже хочется вкусненького. Потом, когда дети лягут спать, жена опять начнёт грузить его очередным бредом на тему того, что у Никиты, как она вычитала где-то, «синдром гиперактивности», а у Лизочки — «синдром сжатого желудка». Ёлы-палы, да здоровые они, это у их мамаши «синдром людоматки»!
— Папа, а кто такой Альбац?
Блииин! Он что, уже думать вслух начал? «Беги, мужик, беги! Хватай Лизочку — и беги! Не оставляй её здесь, иначе она всё детство бесплатной нянькой пробатрачит! А Никита не дастся, на него где сядешь, там и слезешь».
— Это такая нехорошая глупая тётя. Лизет, ты оделась? Молодец! — Алексей поднял дочь на руки…
* * *
Не дочь, конечно же. Подушку. Под тающий голос жены: «Отпусти меня…»
И приснится же такая хрень! Это Ольга-то — опустившаяся чокнутая мамаша? Да она весь гардероб каждые полгода меняет, а уж косметикой вся ванная комната заставлена. Вот, спит рядом его красавица… только что-то давно уже не хочется крепко обнять её спящую, как когда-то было.
Хотелось есть. Встав и пройдя на кухню, Алексей заглянул в холодильник. Ну так и есть — салат, проростки, обезжиренный йогурт, ещё какая-то зелёная чушь… Ничего существеннее жена дома не держит и ему не даёт — «я же на диете, не
— Лёшик, опять ты в этих брюках! Я же их выбросить приготовила.
— Да ладно тебе! Оль, у тебя деньги есть — пожрать купить?
— Так! В холодильнике есть полезная еда. На холестерин денег не дам, они у меня на стилиста отложены.
— Я же вчера отдал тебе все деньги на взнос!
— Ах, это я виновата, что ты так мало зарабатываешь? Да с тобой по улице идти стыдно — костюм двухлетней давности, мобильник вытаскиваешь — хоть сквозь землю провались, а машина? Надо мной уже смеются — муж на «пассате» ездит!
— Так возьми кредит и купи мне машину, какую хочешь! Почему я один должен кредиты брать?
— Да? А выплачивать кто будет?
— Тебе надо — ты и будешь, вместо своих шмоток!
Успокаивать демонстративно плачущую жену Алексею пришлось полчаса. Такие сцены у них случались каждый месяц, но в этот раз, услышав дежурные всхлипывания «ты меня не любишь», он вдруг понял со всей ясностью: да, не любит! Шмотки — хрен с ними, но давно уже ему с Ольгой не о чем говорить. И ей с ним — тоже, вот и заполняет дурочка пустоту жизни погоней за вещами. «Беги, мужик, беги!»
Он и побежал — до удара головой в дверь квартиры…
* * *
В спинку родного дивана.
— Отпусти меня… — прошелестел голос Ольги, уходя вместе со сном.
Фигасе. Ему снилось, что ему снится сон? Вложенные сны?[14] А сейчас-то он проснулся или это очередной сон? И он, проснувшись, всё-таки увидит любимую, как Моррель у Дюма?[15]
Нет, уже не сон. Какой там Дюма! Его квартира, оставленная в воскресенье днём. Портрет Ольги на стене, так и не убранные с субботы пивные бутылки на столе рядом с компьютером, рядом ключи от машины… Машина! Машина осталась на берегу Оки, в ста с лишним километрах отсюда! Но как он тогда попал домой?
Значит, всё это тоже приснилось — «квадрат Стихий», костёр с вином на берегу, Страж Вихрей и Ледяная Дева… Не ездил он на Оку, и не бывает на свете чудес. Бывают только сны. Что ж, заснём опять!
В бутылке ещё оставалась водка. «Всё равно идти, мало». Алексей влез в ботинки и набросил куртку, отряхнув её от песка. От песка! Так где он всё-таки был вчера?
«Пассат», конечно же, стоял во дворе, и на спидометре, конечно же… Нет, на спидометре прибавилось двести с лишним километров. То есть он ездил куда-то и не помнит обратной дороги? Или давал кому-то машину и тоже не помнит?
«Спокойно. Я смотрел на спидометр, когда клал в бардачок термос с кофе, и это уж никак не снилось. Потом на реке выпил стаканчик, потом ещё один. Значит, если всё это приснилось, термос должен быть полным».
В термосе оказалась где-то половина ещё тёплого кофе. Алексей машинально допил его и в полном изнеможении откинулся на неудобное сиденье. Неудобное? Так и есть — сиденье сдвинуто вперёд. Значит… Нет, нет, всё приснилось, не может быть чудес на свете! Ошалело мотнув головой, он выбрался из машины и поплёлся в магазин.