Миражи таёжного озера
Шрифт:
Он обхватил её, дрожащую и повёл к крыльцу.
Он снова оборачивается к дороге. На обочине напротив дома стоит только его внедорожник.
— Я тоже рада. Только вот ты водишь дружбу с низшими, а я только с лесными. Да и те меня сторонятся.
— Не доверяют еще просто. Но сейчас твоя сила проявится и ты так же, как и я начнешь всё понимать. И они сами к тебе придут.
Звучало страшно, но разве не к этому её готовили? Что уж теперь...
Он взволновано заглянул в её лицо, дернул на себя дверь и протолкнул Еву внутрь.
Никакого коридора, как у
Они сразу же попали в большую комнату. Тепло. В печке чуть слышно потрескивают дрова. Где-то в глубине дома, очевидно в другой комнате слышен шум телевизора. На этой улице есть электричество, да здесь вообще жили не последние люди общины. А Никита как раз-таки сын одного из них.
Ева разулась и пошла вслед за ним, на кухню. Миновали гостиную, коридор, открытая дверь спальни. И за секунду, за мгновение, что шла мимо, она жадно успела выхватить глазами мебель, элементы интерьера. И увидела, ясно увидела — постель, не застеленную ото сна — если сон имел место быть этой ночью! — огромная кровать, чайный столик, бутылка виски на нём, один бокал. Один. Конечно, зачем второй? Нечисть же не пьет, а вот потешиться в постели явно не прочь…
Ева обернулась.
Никита стоит и прожигает её взглядом. Сейчас кажется что за его спиной черный туман, а глаза его темные-темные. И нет, он совсем не в ее вкусе, до Мити ему далеко.
— Чай? И давай ты мне всё не спеша, и главное по порядку расскажешь — что думаешь, и что тебя волнует?
В тот вечер Ева вернулась к Галине, поделиться по-соседски что познакомилась, наконец, со своим напарником. Поделилась и о том, что он намного сильнее, что владеет силой и легко находит контакт с другими. Сказала и про наглую девицу, отличающуюся от знакомых лесных. Те скромно тусят у озер да болот, а эта даже одежды модные носит!
— Ой, господи, Ева, а ты с кем связалась то? — усмехнулась соседка.
Стрельнула в неё черными глазами.
— Никиткина мать колдует, а отец за лесом смотрит уж с десяток лет. Нечисть в их дом без приглашения ходит! Конечно, он многое видит. А одежды у той могут быть разные: всё что придумает то и на ней. Ты видишь оно, он другое, скорее всего вообще без одежды она для него, а я бы увидала третье. Морок бесовской это, вот и все. Ну что ты? Смотришь на меня так? Кажись и вправду ничего о нем не знала?
Ева пожала плечами, ощущая дрожь.
— Кажется, немного знала. А подробней вашу версию можно? Знать ведь можно многое, всякое.
— Многое. — Галина промокнула кухонным полотенцем блестящий лоб. В избе и вправду стояла жара от протопившейся печки. Плюхнулась на табурет у окна.
Для своих лет очень резво плюхнулась. Да и выглядела она сегодня иначе — словно молодильных яблок объелась. Да только ж таких не существует, или…?
— Многое-многое можно знать и вместе с тем не знать ничего.
Ева мотнула головой.
— Всё то вы загадками говорите.
— Да просто не хочу лезть туда, куда меня не просят. Он мне спасибо за это не скажет, а ты так тем более. А мы на Никитку
Ева скривилась так, словно проглотила половину лимона.
— Ой, а ты ведь и вправду о нем не знавши ничего. Влюбилась, да, девонька?
Поперхнулась. Покраснела, заерзала, облизывая губы. Немного нравится, но это точно не любовь.
— Что вы несете, извиняюсь. При чем здесь это. Вы не правы в своих догадках — я его не люблю и кое-что мне о нем известно, в интернате разные слухи ходили.
Соседка улыбнулась, выглядывая в окно. Ночь на дворе темная-темная. В городах таких ночей нет. А небо…
— Не ходи сейчас к нему. Поздно уже. С утра увидитесь.
— Как это? Он сказал книгу принести по тайге, что мне на выпускной подарили. Мы по ней карту леса делить хотели. На участки, чтобы проще было наблюдать. — Ева выдохнула. Сердцем, чуя неладное отдернула со своей стороны шторку и припала лбом к холодному стеклу. На темной улице мелькали тени.
— Ой, книгу! — усмехнулась Галина. — Скажешь тоже! Предлог, лишь бы еще раз зашла, да еще и на ночь! А как зайдешь, так до утра и не выйдешь. Это во-первых. Сделает своей и не отвертишься уже потом. Ты его на расстоянии держи, сколько сможешь, столько и держи. Во-вторых, что там делить? Лес уже давно поделен. Ну а в третьих, темень какая видишь? А до его дома идти и идти, да и не безопасно это.
— Не безопасно? Мне? На своей территории? — Ева хмыкнула и замолчала, показалось, что перед самым носом за окном что-то прошмыгнуло. От дыхания окно чуть запотело, и поэтому она не смогла понять, привиделось или нет. Наверное, показалось.
— Лесные дурачатся?
Галина усмехнулась, прожигая её взглядом.
— Хуже, деточка моя, хуже. Сегодня твоя сила начнет крепчать, Никита обряд делает. Ведь в паре всегда кто-то опытней и сильней. Завтра и к тебе придут, да познакомятся.
— Кто?
— А кто захочет, тот и явится.
Зеркало в коридоре щелкнуло, и Ева бросила в ту сторону взгляд. Из него на нее таращилась с десяток глаз. Липкий пот ледяным покрывалом накрыл спину.
— Чтобы наши места охранять, нужно быть на связи и с людьми, и с лесной нечистью, и даже с чертовщиной. Все они имеют свои виды на этот мир. А Никита поставит защиту в полночь. Будешь видеть, общаться, но плохого не сделают. Бояться будут. А сейчас оставайся у меня и ложись спать. Утром начнется твоя служба. Детство кончилось Ева.
Ева усмехнулась, подумав, что кончилось оно у неё уже давно. А может, его никогда и не было.
— Я у вас не останусь. Мой дом соседний, я добегу.
— Да куда ты денешься! О суженом своем узнать хочешь? Канун рождества, я посмотрю. А у Никитушки своих дел сейчас много. Да и сбежал он из города сюда в это время явно неспроста: опять нежить беснуется, да мертвым покоя нет.
Но Ева решительно включила фонарик, взяла со спинки стула шарф, натянула шапку. И хоть в доме она раньше оставалась крайне редко, живя в интернате, все ж это был её дом. Дойдет, закроет двери и ляжет спать в своей кровати!