Миражи таёжного озера
Шрифт:
Ей передали бумаги в свертке, и сказали навестить Котина, перед тем, как уехать в Каменногорск во взрослую жизнь: знакомиться с местом службы — поговаривают, что в городе будет свой офис и даже три этажа архива.
Ева прошла центральную площадь и свернула на третью улицу с леса. Там, аккурат у старого погоста и стоял его дом.
Деревянный дом с петушком на крыше, дощатый двор — всё как у всех. Еще не было и семи утра, небо только-только окрасилось в дымчато-розовый, она открыла калитку и замерла у забора, удивлённо хлопая ресницами.
Из
Ева нахмурилась, с неистовством и поднимающейся внутри ревностью вглядываясь в её лицо, в каждую черточку на ее смазливой морде. Лицо, раскрасневшееся точно после бани, темные волосы бушуют вокруг лица, влажные полные губы чуть приоткрыты. Полушубок нараспашку. В глубоком вырезе шелковой комбинации бесстыже видно грудь — ладно хоть, ни то ни се, почти как у меня. Курица! Развратница! А он не такой одуванчик как она думала…
Не то чтобы у нее на него были какие-то планы, но разговоры о том, что пары сходятся и в реальной жизни прочно засели в ее голове, оставляя крошечный шанс — а что если?.. В их общине такое часто — напарник равно жених…Других вариантов ей все равно не придвидется.
Еву аж свело судорогой. По венам огненной лавой забурлила понеслась словно горная река разрушая все на своем пути — колючая ревность.
Наглая девица тем временем в последний раз стрельнула глазами в сторону улицы, спрыгнула с крыльца — резво и через чур ловко, словно горная коза и свернула за угол. На искрящемся невинном только что выпавшем снеге остались отпечатки ее босых ног. Босых?!
Ева нахмурилась, на корячках пробираясь чуть ближе. Остановилась у первой ступеньки высокого деревянного крыльца, недоуменно всмотрелась в рисунок девчачьих ног — тридцать пятый размер, не больше!
Поежилась. День хоть и выдался теплым, снежным, мороз все же щипал и щеки и кончик носа.
А что если она всего лишь по нужде? И сейчас вернется?
Ева моментально взбодрившись от прилива адреналина и мелькающих перед глазами сцен, прошла вытянувшись по дощатому полу двора, добавляя к ее следам свои, выглянула за угол — заснеженный островок, по-видимому огород, а за ним в метрах пятнадцати черные и серые кресты и надгробия.
Перевела взгляд с погоста на следы и испуганно замерла. Следы незнакомки исчезали аккурат посреди невинно чистого снежного полотна. Вот есть отпечатки ее ног, идущих прямо в сторону погоста, а вот и нет. Сколько она прошла? Три метра, не больше. И испарилась? Ни в метре справа, ни с лева, ни впереди, нигде вокруг не было больше и следа! Снег лежал нетронутым покрывалом. Просто исчезла.
По телу прошел озноб. Снова что-то гаденькое и мерзко шепчущее завелось в груди. Ну не могла же она испариться? Исчезнуть? Взлететь? Не могла. Не умеют так люди. Не должна. Голова закружилась.
Ева стояла неподвижно, замерев на одном месте. И не верила своим глазам, отгоняла дурные мысли. Неправдоподобные! Такого не бывает!
Но конечно же всё понимала. Если она только иногда слышит и видит мелькающие тени, то Никита, видимо, давно уже с ними на «ты».
В полуметре от неё на девственно чистом снегу виднелись два отпечатка босых ног. Шаг, второй, словно в разбеге и незнакомка испаряется, растворяется словно призрак. Но не на метле же она взлетела!
По телу вновь рассыпался колючий холод.
Впереди в десятке метров, аккурат за покосившимся забором — старый погост. Кресты и надгробия припорошены снегом.
Она облизнула пересохшие губы. Вдруг за спиной что-то скрипнуло, и раздались еле слышные шаги, и буквально физически она ощутила чей-то пристальный взгляд. В затылок.
Спину зажгло, дыхание перехватило.
Неужели она ошиблась с дурацкими выводами и незнакомка, заприметив ее просто спряталась? Но зачем?
Утреннее солнце ласково серебрило заснеженную землю, ветер сошел на нет. И в этой идеалистическом единение природы и внешнего мира, она вдруг отчетливо ощутила дыхание смерти.
Обернулась быстро, резко, молниеносно.
Покачнулась. В проеме старого деревянного сарая мелькнула тень. Незнакомка оказалась и на этот раз проворней. Только вот к чему все эти прятки?
Еву затрясло. Неровной походкой она вернулась во двор и завороженно остановилась. Никита стоял напротив крыльца, чуть поодаль от неё, спиной к ней и умывался колодезной водой.
Высокий. Крепкий. Обворожительный.
Она сглотнула слюни, прошептала тихое:
— Привет.
Он замер.
Вода потекла по рукам и серебряными каплями коснулась его ног. Издал то ли усмешку, то ли удивленный вздох. Схватил с полена полотенце, обмакнул лицо и повернулся. В глазах удивление и растерянность. Не ожидал. Совсем не ожидал. Ева кажется, застала его врасплох.
— Привет, мелкая, — прошептал он хриплым голосом и, улыбнувшись, откашлялся.
Мягкий блеск в глазах. Он огорошен, но рад. Она улыбнулась.
— Привет, ты как здесь оказалась?
Он двинулся к ней навстречу, а сам вдруг перевел глаза за её спину. Значит, эта девка действительно все еще там. А он переживает, не увидела ли она ее? Ох, как мило. До тошноты и скрежета зубов.
— Как ты? — он вдруг прижал к себе сильно — ни вдохнуть, ни выдохнуть. И ведь даже не спрашивает, почему Ева с той стороны явилась, оттуда, где нет входа с улицы, а только старый погост.
Ева выдохнула, чуть отстранилась и с удивлением вдруг отметила, что в минус двадцать он голый по пояс и, тем не менее, тело его такое горячее и обжигающее. И ему действительно совсем не холодно.
Жаркая у них была ночка, ничего не скажешь.
— Пойдем в дом, ты продрогла вся. И я очень рад, что ты теперь моя…пара.