Мирошников. Дело о рябине из Малиновки
Шрифт:
Клавдия считала, что она сильно перерабатывает у своего недотепы-хозяина, занимаясь всем хозяйством. Если он оставался дома, то целый день слышал ее ворчание, что никто ни у кого не работает так много и так прилежно, как она, и никого так не обижают, как ее.
– Это как так понять, божьи человеки, – ворчала она, размахивая мокрой тряпкой прямо перед носом Мирошникова, – не должон единый человек все тянуть на себе. Этак может лихоманка напасть, я так думаю. Ты ему и полы вымой, и воротнички чтоб белые кажный день, и стряпню сготовь. А вчерась опять башмаки где-то угваздал, каких-то убивцев искал, прости, господи. Где столько
А потом без паузы переходила на новую тему:
– Государев человек, а в такой халупе живет, что срам один! Вон у полицмейстера нашего – красота, а не дом! В три этажа! Комнат – не сосчитаешь. И уж мебеля какие! А энти… зеркала золоченые, да ковры персиянские! На кухне каких только полезностев нет! Погреб холодный – что вся наша фатера. Давеча видела, окорока там висят, лари, забитые снедью, ледник, полнехонький мясом, стоит. Живут же люди!
Мирошников терпел эту воркотню, сколько мог, потом ему это надоедало, и он аккуратно вставлял свои замечания в непрекращающийся поток жалоб:
– Клавдия, ты знаешь, что мне некогда этим заниматься. Если не хочешь работать у меня, то посоветуй, кого взять на твое место, да я выдам тебе расчет. Пойдешь работать к кому-нибудь в большой дом младшей прислужницей старшей поварихи, если не хочешь быть полной хозяйкой в моей квартире. Или попрошу того же Горбунова, чтобы его жена мне кого-нибудь подобрала. Она женщина опытная, найдет работящую прислугу, которой будет за счастье прислуживать одинокому мужчине без особых претензий.
Ворчливая прислуга ненадолго замирала, потом Клавдия резко меняла тему и принималась бубнить себе под нос, что ее не ценят и хотят избавиться, а она старается на хозяйстве целыми днями.
Обе стороны конфликта не хотели никаких перемен, поэтому ограничивались холостыми выстрелами в противоположную сторону. Шаткий статус-кво восстанавливался на самый непродолжительный период.
Мирошников пожевал холодное мясо, явно нарочно пересоленное и переперченное строптивой бабой, съел аппетитных ноздреватых блинов, которые вредная Клавка не могла испортить, поскольку сама их обожала, налил стакан чуть теплого чая и отправился к себе. Надо было еще подумать над этой историей в поместье со вкусным названием Малиновка.
***
Мирошников придвинул к себе стопку чистой бумаги, обмакнул перо в чернила и с удовольствием принялся за обожаемое занятие – систематизирование и анализ. Больше всего в своей работе он любил именно эти минуты, когда разрозненные факты выстраивались в логическую цепочку, чтобы в итоге дать четкий ответ – кто виноват и что делать.
Ровные буквы, украшенные затейливыми вензелями, стремительно фиксировали то, что зацепило внимание следователя:
1.Управляющий. Почему-то не оградил подступы к дому, хотя не мог не знать, что должен это сделать. Все же не простой крестьянин погиб, а его работодательница. Действительно растерялся или умышленно разрешил затоптать следы?
2.Садовник Ипат. Почему отрицает, что клумба была нарушена? Что-то или кого-то выгораживает, или действительно ничего не была? Или, может, считает, что его просто будут ругать за нерадивость?
3.Кухарка Нюша. Придумала про клумбу или нет? Если придумала, то зачем?
4.Лида. Всеми силами
5.Антоний. Ну, тут, вроде, особых вопросов к святому отцу нет. Пока нет, дружище Костик, и ты это знаешь.
Мирошников хмыкнул и вновь полистал страницы допросных листов. Не со всеми сегодня успел поговорить, но Садырин накануне неплохую работу провел. Пока ни к кому из остальных домочадцев и друзей хозяйки вопросов не возникло.
Теперь по обстоятельствам дела:
1.Вряд ли преступник, попав в дом, слонялся по комнатам. Он явно знал, куда идти. И он явно шел в тайную каморку. Убийца был уверен: в тайной комнате есть ценности, и ломика ему хватит, чтобы открыть дверь.
2.На первый взгляд, логично, что преступник попал в дом через окно. А если вошел в дверь? Если знал, что в это время прислуга обедает в людской, значит, по комнатам не ходит. Даже девка Маруська, которая накрывает на стол и убирает посуду, не снует постоянно по коридорам. У покойной барыни не было принято держать при себе большое количество прислуги во время приема пищи в столовой. Она сама могла поухаживать за собой и за гостем.
Мог кто-то зайти просто в дверь? Мог, поскольку ворота были открыты, и войти во двор мог любой, а сам двор в обеденное время бывал пуст. Летом даже двери в дом не закрывались. Когда барыня обедала, все по углам обычно разбегались. Судя по допросным листам, в людской находились все домочадцы в полном составе.
2. Ломик. В принципе, он небольшого размера. Даже если преступник шел на преступление белым днем, то мог замаскировать его или положить в сумку или мешок. И убийца, видимо, был уверен, что ему хватит ломика на то, чтобы сломать замок. Возможно, он не планировал убивать старушку, а ломик ему был нужен только как инструмент взлома. Почему он хорошо ориентировался в доме и знал, какой замок на каморе?
3.Ну, и сама убитая. Старушка странная и с богатым прошлым. По опыту, достаточно часто преступления зарождаются очень давно. Вообще непонятно, как убитая за приличное количество лет ни разу не обмолвилось, что она делала двадцать с лишним лет вдали от родных мест. Не мог ли возникнуть гость из прошлого? Странная Лида утверждает, что не знает, где барыня пропадала. Просто вернулась и все.
Мирошников еще раз перечитал записи, потом убрал бумаги в сейф и отправился умываться к умывальному столику, напевая под нос:
– Сима-Сима-Симочка
Девочка-тростиночка.
Пошла Сима погулять,
Себя миру показать.
Потом чертыхнулся и пробормотал:
– Фу, ваше благородие, что за ёрничество вы допускаете. Стыдно, батенька. У всякого человека могут случиться казусы в личной жизни. Причем тут дело изрядной давности?
Умывшись, Мирошников энергично растерся суровым полотенцем. Потом посмотрел на брызги вокруг умывального столика и уныло констатировал: