Мирошников. Дело о рябине из Малиновки

Вагнер Идалия

Интеллигентный Мирошников решил попозже отругать Садырина за бесцеремонность, а пока пришлось по его настоянию ехать домой. Деятельный пристав отправил одного из мужиков к доктору с запиской о новом случае в Малиновке, в результате которого его благородие судебный следователь ранен, и что он просит господина доктора приехать к господину следователю на дом.

Сначала Мирошников попытался одернуть Садырина, но после того, как чуть не упал от резкого движения, сопротивление прекратил и взгромоздился на свое транспортное средство. Единственное, что он успел сделать, это еще раз поблагодарить брата и сестру за помощь и поддержку и пригласить

их на завтра… нет на послезавтра к обеду в ресторацию «Парадиз». Огонечки в глубине глаз Марии Тимофеевны его радовали… и пугали.

Уж не влип ли ты, брат Костик? Или это следствие сильного удара?

***

Увидев раненого хозяина, даже суровая Клавдия не стала ворчать по своему обыкновению и демонстрировать характер. Она пестрой пухлой птицей носилась по квартире, найдя в сопровождавших Мирошникова полицейских достойные объекты для командования.

Константин Павлович был так удивлен расторопностью своей строптивой прислуги, что безропотно улегся в кровать, выпил «пользительный» куриный бульон и даже немного поспал до приезда доктора.

Когда приехал доктор Старовойтов, между хозяином и деятельной прислугой уже шла баталия, потому что раненый никак не хотел пить деревенский вонючий настой «от всех хворостей, ишшо маменька такой делала».

Алексей Карпович хохотнул, узнав причину разногласий, осторожно понюхал бутылек и решительно заявил:

– Вот что, любезная, современная медицина решительно против насилия над пациентами. Я за безопасные методы лечения. Принеси лучше горячей воды побольше.

Поскольку служанка сердито засопела, обиженная пренебрежением к драгоценному настою, он ласково проговорил:

– Узнаю, что травишь хозяина, заберу тебя в больницу и буду на тебе ставить опыты жутко болючие и противные. Беги за водой, яхонтовая моя.

Глядя на то, как Клавдия поспешно убежала выполнять задание, Мирошников уныло проговорил:

– Как вы все умеете с прислугой разговаривать? Меня Клавка ни в грош не ставит. Не слушается, зараза.

Старенький доктор, раскладывая свои припасы, добродушно журчал:

– А вы, дорогой Константин Павлович, не давайте ей спуску. Разбаловали вы бабенку. Она и крутит вами, как хочет. Даже с женой иной раз приходится обращаться построже. Они все стремятся свои порядки установить. Они такие, эти Евины дочери. А вы давайте-ка головку свою пострадавшую. Посмотрю, что там и как.

Когда доктор ушел, Мирошников еще немного поразмышлял над словами Алексея Карповича, что характер удара странным образом совпадает с характером того удара, от которого скончалась Серафима Гордеевна. Это могло быть домыслом, поскольку заключение зиждилось только на очень шатком слове «похоже».

Могли ли оказаться в конкретном месте одновременно два преступника, которые предпочитают наносить удары сзади по голове, причем прежде этот район был достаточно тихим. Маленькая вероятность.

Поскольку подвергся нападению следователь, расследующий убийство первой жертвы, покушение могло быть намеренным. Охотились именно на Мирошникова. Значило ли это, что преступник все же один, и он никуда из района не делся, но чего-то испугался и решился на нападение на следователя?

Это была бы интересная версия, но она разбивалась о фразу того же доктора, что характер удара похож, а вот сила удара явно слабее. Как сказал эскулап, ударивший не хотел убивать, или орудие удара было слабее, чем ломик

в деле Серафимы. Резонный вопрос: зачем нападал, ведь никому и ничем в тот момент Мирошников не угрожал.

И еще важное замечание. На сей раз орудие удара не нашлось. Конечно, Садырин еще порыщет в том районе, но пока ничего похожего не обнаружили.

Зато появилось описание преступника. Его хорошо видели новые знакомые Мирошникова Василий и Мария. Бандит оказался невысоким, но широкоплечим мужиком с бородой и усами, одетым в простую сельскую одежду, в которой ходят все окрестные мужики.

Снова разболелась голова, которую доктор успокоил какими-то снадобьями. Мирошников отхлебнул из оставленного бутылька и принялся считать барашков, которые зачем-то прыгали через изгородь. Уже тридцатый барашек издавал нетипичные для барашков звуки, а после сорокового расчет закончился. Пострадавший следователь мирно засопел и не видел, как Клавдия несколько раз приоткрывала дверь, вслушиваясь в дыхание самого лучшего на всем свете хозяина.

***

Целые сутки Мирошников позволил себе побыть дома. За это время один раз пришла сестра милосердия из больницы и поменяла повязку, мимоходом заглянул доктор, приехал с визитом и по службе полицмейстер и несколько раз прибегали урядники и стражники с записками от Садырина, который развил в Малиновке активную деятельность.

Зловредный преступник не только убил его давнюю приятельницу, но и ранил его начальство, пусть не непосредственное, но все же честь мундира была задета. И теперь Харитон Иванович, что называется, землю носом рыл.

Исследованы были все подходы к месту происшествия выше и ниже по течению реки и опрошены все жители деревни и все приехавшие на похороны. Трех мужиков, которые не очень внятно отвечали на вопросы, Садырин арестовал, решив, что так будет вернее. Среди этих бедолаг оказался и Ипат, поскольку к нему были вопросы еще по первому случаю, а на кладбище во время похорон его никто не видел. Напрасно садовник пытался рассказывать, что от расстройства выпил лишку и уснул в своей сторожке. Садырин сейчас подозревал всех и вся.

Мирошников долго постельный режим выдержать не смог. Сначала он просто посидел на кровати, придерживая пострадавшую голову и справляясь с приступом головокружения. Потом осторожно сполз, набросил на себя халат и сел к столу. Задача становилась еще более запутанной. Нападение на следователя все же, как ни крути, серьезная штука. И сейчас полицмейстер Горбунов заявил, что он берет под свой контроль дело об убийстве помещицы Сысоевой, а также дело о нападении на Константина Павловича. Это хорошо, потому что у Садырина будет теперь достаточно людей, чтобы внимательно осмотреть весь район, включая территорию вдоль реки.

Мирошников сидел, разбирая полученные рапорты и протоколы, когда в кабинет влетела Клавдия:

– Енто что это творится! Дохтур сказал лежать, а он ить опять бумаги марает! Будьте любезные в постелю лечь, да в потолок смотреть, какой он небеленый который год. Его чуть жисти не лишили, а он опять за свои думы взялся. Это какая такая голова столько мыслев выдержит! И думает, и думает! Хучь бы по бабам пошел, прости Господи! Ну, это опосля по бабам-то, как дохтур разрешит! Лягайте, Кистинтин Палыч, не гневите ангелов своих хранителей, что уберегли непутевую голову от смерти неминучей. Дохтуру жалиться буду, это он не меня должон на опыты в больницу взять, а моего хозяина взбалмошного.