Мировая жила
Шрифт:
Надо сказать, действовал капрал довольно толково. Никто из полусотни у него без дела не шлялся. С умом распределил, где поставить палатки, где кухню обустроить, где посты выставить с часовыми. Сразу видно, в войско не вчера поступил. В одном только по мнению Акима капрал сплоховал, ближе к вечеру, когда бойцы отужинали, он налил каждому настоя, но это еще ладно… а потом и постовых всех обошел, и каждому из них нацедил из фляги! Видать в империи без настоев даже на часах не стоят…
Впрочем, на то как бойцы прикапывают вокруг лагеря противопехотные мины, без смеха тоже смотреть было невозможно. Работали грязно, земли
Когда стемнело, Аким подобрался поближе к лагерю до самой лесной кромки. Бойцы по палаткам разошлись, вероятность, что кто-то побежит до лесу по надобности сошла на нет. Если кто теперь и отходил, то только до той выкопанной ямы, в ночной лес соваться явно опасались. Да если кто и сунется, хоть даже пройдет в двух шагах, в темноте попробуй Акима разгляди.
Через время имперцы совсем успокоились, из палаток высовываться перестали, видать, горемыки, позасыпали. Даже капрал, сменив часовых, посидел немного еще у костра с заветной кружечкой и ушел в палатку, перехватить несколько часов сна до следующего развода постов.
Акиму темень не мешала. На зверя уже обернулся. От предвкушения ночной охоты нет-нет, да верхняя губа, обнажая зубы, хищно оттопыривалась, и глаза приходилось прятать, чтобы льющийся из них желтый свет случайно часовой не заметил. Аким уже выбрал, кого будет снимать. Того, кто стоит от схрона дальше всего и из-за палаток парням окажется не виден.
Он наметил, само собой, и второго, на тот случай, если успеет перезарядиться. Но зная, как стремителен Макар с ножом, понимал, скорее всего следующая стрела останется в арбалете на случай подстраховки. Тут уже важней будет своего не зацепить. Хотя арбалет, надо сказать, очень хорош. Азум-хан не обманул. Вся десятка и Ольха в том числе получили из его арсенала лучшее, что смогли выбрать. И оружие, и доспех. И как бы там Мышонок недалекий не хвалился своим «новым валятором», его кистень против такого произведения искусства был глупой поделкой.
Аким прикинул расстояние до часового: больше семидесяти шагов. Для такого чудо-арбалета расстояние уверенного поражения, но мало ли что? Аким решил подобраться поближе. Не столько из нужды, сколько из почти невыносимого звериного стремления хоть как-то действовать.
Присмотрел хорошую кочку, решил, что с такой кочки и целиться будет удобней. Пополз… вблизи кочка оказалась не безупречной… и локоть в какой-то жесткий корень упирается, и расстояние сократил недостаточно. Наметил еще одну кочку чуть ближе к лагерю. Пополз снова… Пока ползал, подбирая наилучшую позицию для стрельбы, чуть не проворонил начало атаки.
Макар первым бесшумно вылез из-под земли даже не как поднятый покойник, а как бесплотный дух покойника, и сразу метнулся к ближайшему часовому. Все, на ползания времени больше нет. Благо арбалет Аким все время держал наведенным на цель. Прикрыл левый глаз, чуток подправился и спустил курок. Попал прямо в сердце, учитывая, что имперцы доспехов не носят, добивать не потребуется.
Вслед за Макаром из схрона выскочил Вася, взял не себя третьего. Аким перезарядил арбалет, и уже думал, что успеет подстрелить оставшегося четвертого часового, но сразу три стрелы, пущенные Цаплями, его опередили. Что тут скажешь? Братьям Цаплям тоже хочется опробовать
Все, часовых больше нет. Бобры посрывали развешанные на шестах светящиеся бруски с напылением и погасили их. А когда Мышонок опрокинул в костер чан с варевом, в лагере стало совсем темно. Для имперцев, само собой, темно. Последней из схрона вылезла Ольха и накрыла палатки легким заклинанием – полог тишины. Кое-что она умеет и без нифрила.
Валяться в траве нужды больше не было, Аким подскочил и побежал к палаткам. Вася его увидел, качнул головой, показывая, чтоб встал рядом с Цаплями. Теперь их задача: пять палаток, в которых спали сейчас имперцы. Каждая палатка рассчитана на десять человек. Стрелки, включая Акима, взяли выходы на прицел.
Вася подошел к крайней палатке и откинул полог. Внутрь первым метнулся Макар. Вася зашел следом, потом Бобры и Вершок с Коротком. Чтобы убить десяток спящих людей, а может даже меньше их там было, им понадобилось несколько мгновений. Зашли и вышли. И у каждого в руке нож. И с ножей капает кровь. Вася был с виду спокоен, хотя и бледен. Он откинул полог второй палатки, и все повторилось. Макар первый, потом Вася, потом остальные.
Они и так почти не издавали никаких звуков, а накинутое Ольхой заклятие приглушило даже шелест ветра в траве, даже биения сердца своего Аким не слышал. Ему вдруг от этого звенящего безмолвия стало жутко, заползла пугающая мысль, что вдруг вот мир так навсегда и останется беззвучным. Ведь это страшно – жить в мире полного безмолвия, так страшно, что невольно все тело оцепенело.
Отчаянный полный боли крик вырвал Акима из этого оцепенения. В третьей палатке что-то пошло не так. Кто-то успел закричать. Крик этот звучал приглушенно, будто сквозь толщу воды и почти сразу захлебнулся. Но в оставшихся двух палатках его услышали. Там завозились, заголосили, в проеме силуэт показался, кто-то уже полез наружу. Аким почти не целясь спустил курок, тот кто лез, получил в грудь стрелу, охнул и снова скрылся в палатке.
Вася с ребятами выскочили на воздух, на ходу бросая ножи, пришел черед для другого оружия. Пока имперские бойцы не успели опомниться, они порубили растяжки и выбили распорки. Лишенные опор и натяжений две последние палатки, опали, погребая под собой оставшихся внутри.
Ничего имперцы сделать не успели. Резня продолжилась, только теперь эта резня стала грубой и грязной. Их кололи и рубили прямо через палаточную ткань. Аким и Цапли стреляли туда, где видели шевеление. Все закончилось быстро. Правда, напитанную кровью ткань пришлось потом порезать, чтобы убедиться, что в живых под этой тканью никого не нет.
Они спустились к речке, умылись, сели на бережке. Им не впервой было убивать людей десятками, но резать спящих и беспомощных пока не доводилось.
– А я Вась за тебя переживал, - первым как всегда нарушил молчание Аким, - Боялся, за твое душевное… состояние.
– С чего бы?
– Ну, кто тебя знает? Тяжко ведь это: резать их спящими… вроде бы как не по чести.
– Да брось, Акима, - Вася оскалился недобро, - Они враги, пришли на нашу землю с оружием в руках. О какой еще чести речь?
– Резать без разбору, - жестко вставил Макар, - Хоть пьяными, хоть спящими.
– А в реське-то рыба есть, - невпопад сообщил Короток, - Мозэт наловим, а? Ухи наварим.