Мировой Ворон

Смит Э. Дж.

— Назад! — сказал доккальфар с такой решимостью, которая могла бы свалить величайшее дерево в этом лесу. — Не заставляй меня убивать тебя.

Нанон раздался в высоту и ширину, возвращаясь к своему истинному облику, руки и ноги у него зудели от разлившейся по ним силы. Он не выпускал из рук мечи, и клинки засияли, насытившись божественной силой Бритага и мощью самого древнего из доккальфаров.

— Ты будешь самым лакомым кусочком в моем обеде, — произнес джеккан, четко проговаривая слова, которые безжалостно срезали листву с кустарника, но для Нанона казались не более чем порывами ветра.

— Если ты знаешь, что такое страх, — ты почувствуешь его! — заявил Нанон, устремившись вперед по темному

туннелю между деревьев.

Из бурлящей поверхности слуги джеккана образовались два больших глаза, которые посмотрели на него, а потом вокруг них прорезалось множество других глаз поменьше. Ни щупалец, ни чего–то похожего на оружие не возникло — слуга скорее был похож на робкого щенка, которого ударил хозяин.

Нанон внезапно почувствовал необходимость закрепить свое преимущество. Он широко расставил ноги и замахнулся сияющей катаной на джекканского слугу. Меч разрезал существо на две части, оставляя за собой арку из ледяного воздуха. Две половины разверзли бесчисленные пасти и завыли, извиваясь на покрытой мхом лесной почве. Слуга не умер, но Нанон знал — примитивный разум поймет, что встретил превосходящего противника, и испугается.

Слуга разделился на две лужицы черной жидкости, не зная, как отреагировать на нападение, и уже не мог защитить своего хозяина, растеряв все силы. Нанон прошел по тропинке между двух половин слуги к парящему в воздухе джеккану, помахивая зачарованными лезвиями мечей.

Бессмертная тварь отшатнулась от него, отплыла подальше, кошачье лицо ее из–за смятения и замешательства приобрело странный вид. У существа не было ни воспоминаний, ни знаний о том, как реагировать в такой ситуации. Ему оставалось только сбежать — но в нем находилось то, что ему не принадлежало, и Нанон намеревался это забрать.

— Верни энергию доккальфаров! — рявкнул Нанон на джеккана. — Она не твоя, и ты ее не возьмешь!

— Но остроухим она больше не нужна, — прошипел джеккан.

— Она нужна лесу, — ответил Нанон. — Возможно, однажды в Фелле снова будет поселение, он сможет расцвести и встречать солнечный свет зелеными листьями и плодородной почвой. Если ты заберешь всю энергию доккальфаров, лес увянет, опадет, с каждым днем будет становиться все мрачнее.

Джеккан скрестил на груди руки, задумчиво постукивая когтями. Он все так же медленно отплывал от Нанона, но внимательно следил за ним раскосыми глазами.

— Ты всего лишь раб, — высокомерно бросил джеккан. — Тебе не сравниться со мной.

— Верни. Энергию. В лес.

Джеккан открыл тонкую щель рта и испустил душераздирающий вопль, режущий воздух. От него иссыхали деревья, рвались в клочья кусты, но доккальфар даже не двинулся, смертельная волна прошла сквозь него без малейшего следа. Кейша была далеко от них, и до нее не дошли последствия ужасающего вопля, но она еще лежала на траве, сжавшись в комок.

— Ты из Великой Расы, — заметил Нанон. — Ты знаешь о прошлом и о будущем, но того, что происходит сейчас, ты не видел — ведь все, чего касается рука богов, ускользает от твоего взора. Ты напитался ядовитой силой Шаб–Ниллурата, но так и не смог предсказать собственный конец. Твой мир обратился в руины много веков назад, и ты сам — лишь реликт далекого прошлого, которому не хватило совести умереть.

— Все неправильно… так не должно быть… — провизжал джеккан, пораженный тем, что его слова не режут доккальфара.

У Великой Расы Древней Джекки не имелось воинов. Они по природе своей, крайне трусливы, и за них всегда воевали слуги. А вот Нанон, прирожденный воин, стал первым Тиром, кто открыто атаковал джеккана.

Он прыгнул на тварь, замахнувшись ледяными лезвиями. Джеккан замер на месте и не выказал страха, даже когда ледяные мечи пронзили его гибкое тело. Оно обвивало мечи, как змея — ветви дерева.

Нанон почувствовал страшную силу своего удара, но он не повредил плоть, и на коже джеккана не выступило ни капли крови. Джеккан взмахнул лапой с когтями и полоснул Нанона по лицу. Нанон вытащил мечи и ударил снова, на этот раз целясь в голову. И снова ни капли крови — но существо пошатнулось, будто удар оглушил его, и в первый раз его ноги коснулись земли.

— Ты хочешь убить меня, — сказал джеккан, согнувшись пополам в густой траве.

— Нет, — ответил Нанон. — Я хочу вернуть лесу то, что ты у него украл.

С разговорами было покончено, и на мгновение Тир Нанон, Оборотень, стал сильнейшим существом на землях людей, древнейшим из доккальфаров, напитанным божественной силой. Для существа, никогда не знавшего богов, эта сила казалась совершенно особенной. Сила Бритага будет с ним недолго, но пока ее хватало даже на то, чтобы победить джеккана.

Нанон отбросил мечи в сторону и сжал голову джеккана в ладонях, приказывая ему вернуть украденную силу. Доккальфар нанес четыре удара невероятной мощи, даже одного из них хватило бы, чтобы убить любого смертного, и сейчас его встревожило, насколько слабым оказалось древнее существо. Кожа джеккана была похожа на влажную бумагу, она сминалась в складки и краснела под его пальцами.

Оборотень чувствовал, как тварь пытается пролезть в его разум. Магия хаоса истекала на него из больших глаз твари, похожих на кошачьи, но Нанон просто стряхивал ее с себя, и она разлеталась клочьями белесого дыма.

— Отдай! — проревел он, направив всю силу в руки, заставляя джеккана изрыгнуть жизненную силу Стражей Фелла.

— Она моя! — завопило существо, неожиданно осознавая, что уже не оно контролирует ситуацию.

Ярко–белое сияние излилось у него изо рта и глаз и наводнило лес бесконечными веками воли и силы. И только свет коснулся травы — она снова стала ярко–зеленой, как прежде. Сияние омывало кору деревьев, возвращая жизнь древним исполинам Фелла. Там, где всего минуту назад была тьма и смерть, теперь быстро восстанавливался живой, напитанный энергией зеленый ковер, возвращая лесу украденную у него жизненную силу доккальфаров. От корчащегося в муках джеккана поплыл густой туман, в котором Нанон различил знакомые лица. Витар Лот, отец деревьев. После смерти его лицо оставалось таким же спокойным, как и при жизни. Он медленно поднялся и осел на траву, чтобы на секунду мирно отдохнуть, а затем исчез. За ним появились другие, и каждое лицо выражало спокойствие, мир и принятие своей судьбы. Они отдавали часть себя в общий поток энергии, возвращая лесу жизнь и силу, отнятую Шаб–Ниллуратом.

Джеккан съежился в сухую оболочку, но Нанон так и не отпустил его. Он закрыл глаза и медленно вытянул из твари последние крохи силы, чтобы обширные запасы жуткой магии помогли восстановить Фелл. Вдали от них деревья, сожженные Псами, проросли снова. Чуть ближе мертвые Темные Отпрыски рассыпались в прах, превращаясь в удобрение для новых растений. И где–то в самом сердце поселения Фелла несколько сотен доккальфаров вернулись на землю и обрели странное умиротворение. Но джеккан был мертв.

Нанон встал и посмотрел на останки. Сморщенная, безжизненная оболочка, из которой выпотрошили всю силу. Могучий лес обратит в прах и его тело, но Нанон знал: он совершил непоправимое. Возможно, сейчас он убил последнего представителя Великой Расы. Погасил огонь жизни, горевший миллионы лет. Но мир не содрогнулся, и на доккальфара не извергся небесный огонь, чтобы наказать его за содеянное. Время не остановило свой бег, ветер не стих, а древний Тир постепенно вернул себе привычную внешность и отвернулся от уже пустого круга травы, где он убил джеккана. Он попытался найти останки его слуги, но чернильно–черная бурлящая масса тоже исчезла.