Миры двоедушия. Эхо голодного хаоса
Шрифт:
Всё ещё сомневаясь, фактурная родственница просканировала прищуром каждый угол комнаты. Отсутствие видимых шансов побега заставило её окончательно поверить мне.
– Я же обещала, что буду лечиться. Ради мамы. И никогда больше не опозорю тебя! – говорила это, на самом же деле – мечтала послать тщеславную Стерву куда подальше.
Но на тот момент у меня не было другого выхода, кроме как подыгрывать ей.
Пока не было…
«Однажды я стану взрослой!» – импульсом промчалась согревающая душу
Следующие десять минут встречи прошли более или менее спокойно (за исключением «нагибания» продажных санитаров за некомпетентность).
И я ещё не догадывалась, что это всего лишь затишье перед бурей, в последствии навсегда уничтожившей моего внутреннего ребёнка…
Глава 8. Демонесса садовой утвари
ЖаБетта даже особо не поинтересовалась, каково мне, не простудилась ли… Её яростнее беспокоило, сохранена ли конфиденциальность. И не опозорится ли славное семейство Голдсвамп перед высшим обществом.
Впрочем, ничего нового.
– Хорошо, дорогая! – прозвучало ужасно приторно.
Кобра величала «дорогими» всех, с кем вела фальшивую, показушную дружбу. И иногда меня. При посторонних. Видимо, забыла, что элиты в палате нет, как нет и надобности изображать святую.
– Я смотрю, ты осознала своё отвратительное поведение, – оцарапала строгим карим взглядом исподлобья.
Родственница очень любила подчёркивать собственную важность. А мне – лишь оставалось мило улыбаться, дабы не провоцировать.
В груди сверкнула искорка надежды на легальное освобождение из пристанища для душевнобольных, но…
– Не мечтай! Твоё наказание пока не окончено! – …погасла так же стремительно, как и возникла. – Во-первых, будешь жить здесь до конца июля, чтобы наверняка испарилось желание позорить меня жалкими рассказами о монстрах. А когда вернёшься в особняк, готовься исполнять список условий. Иначе выйдешь отсюда только после восемнадцати лет! Если доживёшь, – с упоением вынесла Мегера громогласный вердикт, жутковато смакуя последние слова.
И не шутила. Ей действительно не составило бы ни морального, ни материального труда испортить мне жизнь. Поэтому пришлось покорно кивать.
Однако мысль, что отныне стены для меня не преграда – приятно согревала. Я решительно настроилась узнать как можно больше о своей природе и научиться рассекать золотистым светом рубежи Призмы измерений.
– А во-вторых? – с опаской уточнила я.
«Сверчок» вновь расшалился, переместился в горло. Но нужно было учиться стойкости.
– А во-вторых… – ехидно растянулись тонкие губы, обведённые выше контура бордовым карандашом. – Тащи садовые ножницы, убогий! – выплюнула Стерва в сторону дрожащего «Терминатора», так и держа меня под прицелом хищных «лазеров».
– Садовые? Но есть и…
– Ты не только страшный, но и тупой?! Или глухой?!
– Нет, что Вы! Конечно,
Топот частых шагов всё дальше…
– Ножницы? – шумно задышала, теряя власть над ногами. – Зачем? – попятилась назад, оборонительно выставив перед собой ладонь.
– Будешь платить по счетам, неблагодарная! За испорченные вещи, репутацию, настроение, удовольствие и за трату моего драгоценного времени! За то, что вообще родилась!
Жаба сияла в предвкушении чего-то отвратительного… Я отлично знала этот алчный взгляд.
Второй противный санитар боязливо крутил головой по сторонам, сверкая гнилым зубом, словно в происходящем нет ничего дикого. А тучная женщина надвигалась на меня голодной, обвешанной бриллиантами медведицей…
– Что? Что ты хочешь сделать, тётя?! Я же пообещала! Пообещала вести себя хорошо! Так и будет! – тело трясло… Неуютно, страшно, одиноко. Весь воинственный настрой улетучился.
От Жанетты Лукреции можно ожидать чего угодно. В гадостях ей нет равных.
Топот частых шагов всё ближе…
– Вот, Миссис Голдсвамп, пожалуйста! По вашей многоуважаемой просьбе! – запыхавшийся «Нагибатор» влетел в палату, держа на раскрытых потных ладонях огромные, ржавые, как его бородка, очень старые садовые ножницы.
Прямо по классике триллеров.
– Дай сюда, чмошник! – вырвала Мегера, очевидно, орудие моего убийства из псевдомужских рук, едва не распоров их. Словно ненасытная Демонесса, получившая подношение и теперь жаждущая крови. – А ну, иди сюда, мерзавка! – попыталась схватить меня за полосатый рукав.
– А-а-а! Переста-а-ань! Тётя, пожа-а-алуйста! – как ни старалась побороть слёзы – не смогла. – За что ты так?! Я же ничего плохого не сде-е-елала! – запрыгнула на скрипучую кровать, уклоняясь от опасных ножничных пластин и наманикюренных рук.
Видимо, родственница решила по-настоящему со мной покончить.
Может, если бы Дориус был рядом, то сжалился бы, забрал в Голограмму, спас от этой ужасной женщины.
Однако я снова осталась одна.
– Ещё как сделала! Взять её, отбросы!
Всё циклично. В моей жизни уж точно.
Меня снова схватили двое взрослых муж… отбросов, снова скрутили.
Больно.
Жгучий укол в плечо…
– А-а-а… – голос медленно угасал, будто во мне садилась батарейка.
Сил сопротивляться не осталось. Обмякла. Время замедлилось, спуталось.
Только что была на кровати, и вот – уже бессильно валяюсь у ног «Королевы».
Реальность поплыла. Ирреальность тоже.
Кажется, я разбила колени…
– Так, значит, тебя усмирять надо, Мутантка! Каждый раз, только посмеешь перечить, будешь получать транквилизаторы! Посадить её!