Миры двоедушия. Эхо голодного хаоса
Шрифт:
Приказ мгновенно привели в исполнение.
– Ш-шис! Ш-шис! Ш-шис…
Заскрипели и защёлкали ножницы. То над одним ухом, то над другим, то над макушкой.
– Вот тебе, мелкая тварюшка! Получай! – Жаба остервенело отстригала мои волосы, беспощадно дёргая их… То бранясь, то сардонически хохоча.
Я не могла сопротивляться, не могла говорить, и уж тем более – кричать. Мышцы лица расслабились. Меня мотало из стороны в сторону, как марионетку. Только нитями служили «спасительные
Теперь планомерно лишалась и этого…
– Удивительно, пациентка уже должна была отключиться! – выразил искреннее негодование один из отбросов, придерживающих за бок. – Не понимаю, в чём проблема…
– Госпожа, если прикажете, увеличим дозу! – подсуетился второй.
– Не нужно! Так даже лучше. Пусть Инопланетянка помнит, кто главный. Пусть ходит плешивая! Побрею налысо потом, чтобы не позорила неряшливыми клочками!
– Шлёп!
В облысевший затылок больно впечаталась тяжеленная ладонь.
– Для всех у этой безотцовщины страшная болезнь! С которой семья Голдсвамп самоотверженно сражается. Ясно?!
– Конечно-конечно!
– И если в прессу поступит хоть слово, противоречащее…
– Что Вы? Что Вы! Никогда! Это место засекречено, тщательно охраняется…
Продажные ещё долго ублажали неудержимую Повелительницу садовой утвари рассказами о своих потрясающих талантах хранить тайны, но…
«Ма-а-амочка! Где же ты?! – пронзительно кричал мой внутренний голос, перебивая подлиз. – Вернись, умоляю, любимая! Я так тоскую…»
По щекам бесконечно текли горячие потоки. Видимое утратило стабильность из-за густой, дрожащей пелены слёз. Не было сил даже их сморгнуть.
И почему возникло абсурдное ощущение, будто ЖаБетта соревнуется со мной? Но в чём? Разве наш возраст и позиции в мире людей равны?
Мегера дорвалась. Развлекалась по полной, извергая помойные словесные потоки, когда пряди отказывались покоряться ржавой «гильотине».
– Ш-шис! Ш-шис! Ш-шис…
– Если бы не угроза репутации… С удовольствием бы выколола и твои инопланетные глаза! Чтобы не смотрели, куда не надо.
Даже не сомневаюсь…
– Ш-шис! Ш-шис! Ш-шис…
Белоснежные локоны падали на пол, на мои кровоточащие колени…
Рядом, искажаясь, парил крупный синий Эфират, похожий на аллигатора-бабочку. Теперь я цеплялась за него, как за чудесную ниточку, связывающую с чем-то таинственно-потрясающим. Никогда не думала, что пугавшие много лет чудовища могут однажды стать спасением. Якорем, питающим жаждой жизни.
В тот миг я чётко поняла – чтобы быть монстром, не нужен фантастический облик.
Достаточно человеческой кожи.
Глава 9.
Наконец, издевательства закончились.
Клочковато подстриженную, ослабленную меня даже не перенесли на кровать. Так и оставили лежать на каменном полу. Не обработали раны.
Демонесса садовой утвари то визжала, то шипела… Но я не вслушивалась. Лишь следила за четырьмя руками, прямо перед носом собирающими рассыпавшиеся белые волосы. Отныне не мои.
Уловила пробежавшую вдоль дальнего плинтуса крысу с мордочкой-морковкой… И вновь задержала усталый взгляд на порхающем частично в стене крокодилоподобном чудище.
– Живее! Шевелитесь, никчёмные! – наполнил душное пространство новый скрипучий залп.
– Конечно-конечно, мы как раз закончили!
– Вот, многоуважаемая Госпожа, пожалуйста. Здесь всё.
Теперь мне не перекрывали обзор на Эфирата, уже полностью переместившегося в палату.
– Дай сюда!
– Хлясть!
Кажется, кому-то прилетело по лицу.
Тётя – тонкая ценительница раздавать оплеухи работникам. И мне.
– Чтобы больше не беспокоили по пустякам!
– Хлясть! Хлясть!
Громоздкие украшения звенели в такт буйства Бестии.
– М-м-м… Ни за что, Миссис Голдсвамп!
– Вы правы. Невероятно правы! Произошло непростительное недоразумение! Умоляем, умоляем…
– Хлясть!
– Обрюзгшие гномы с карликовыми корешками!
– Цок-цок-цок…
Цокот, порождаемый итальянскими шпильками, всё дальше…
Дальше и быстрый шаркающий топот семенящих перед злой ведьмой гномов…
– Дуф-ф!
Захлопнулась железная дверь.
Я вздрогнула.
– Цкух-х…
Поставил точку в посещении древний замок.
Ещё минуту я лежала неподвижно, притаившись, каждое мгновение ожидая засаду. Проводить проверки на «вшивость» – в стиле Змеи.
Но до тошноты знакомый визг, в отдалении разорвавший стены наследия Носферату, позволил выдохнуть.
Ушла.
Удивительно…
Едва я осознала это, вновь ощутила прилив энергии. Пусть и неспешный.
Смогла подняться. Пусть и не с первого раза.
Смогла доковылять до окна, за которым хищное июльское солнце прожигало растрескавшихся Церберов, грызущих шипастую табличку. Раскаляло чёрную колючую проволоку и статуи, усеянные птичьим помётом.
Белый «набрызг» выделялся мистичнее всего при лунном свете, но и днём выглядел эффектно.
Однако сегодня было ещё кое-что яркое, выбивающееся из привычной неуютной картины… Бордовый шёлк, объявший тучную фигуру. И белоснежные пряди, терзаемые цепкими «когтистыми» руками.