Миры Роберта Хайнлайна. Книга 7
Шрифт:
— Когда ты спустился к костру, ты выглядел измученным. Может быть, еще не поздно вернуться назад и не сжигать за собой мосты? Подумай об этом, малыш. Бродяжничать нелегко. Мне-то это хорошо известно.
— Вернуться домой? Никогда!
— Неужели дело так плохо?
Макс уставился в пляшущее пламя костра. Ему отчаянно захотелось поделиться с кем-то своими заботами, даже с незнакомцем, а с этим человеком, читающим его мысли, было так легко.
— Послушай, Сэм, у тебя когда-нибудь была мачеха?
— Мачеха? Вроде не было.
— Вот как? — И Макс рассказал Сэму обо всем. Тот внимательно слушал, время от времени задавая вопросы. — Вот потому-то я и убежал, — закончил юноша. — У меня просто не было другого выхода. Как ты считаешь?
Сэм наморщил лоб.
— Да, пожалуй, ты прав. Этот двойной отчим похож на мышь, чувствующую себя крысой. Ты поступил правильно, уйдя от него.
— Как ты считаешь, меня будут искать и пытаться вернуть домой?
Сэм подбросил в костер хвороста.
— Трудно сказать… — задумчиво произнес он.
— Почему? Я не нужен ему. Да и мать вряд ли будет беспокоиться. Ну, постонет немного, но и пальцем не шевельнет, чтобы найти меня.
— Понимаешь, речь идет о ферме.
— О ферме? Да мне наплевать на нее, особенно теперь, когда отца нет. Откровенно говоря, какая это ферма. Гнешь спину, стараясь собрать урожай и свести концы с концами. Если бы закон о защите производителей сельскохозяйственной продукции не запрещал собственникам бросать землю, отец отказался бы от нее давным-давно. Потребовалось бы что-то вроде правительственного разрешения, чтобы найти кого-то, кто забрал бы ее у нас.
— Вот об этом я и говорю. Этот козел уговорил твою мать продать ферму. Я не слишком разбираюсь в законах о недвижимом имуществе, но мне кажется, что деньги от продажи должны стать твоими.
— Я и думать не хочу ни о каких деньгах, Сэм. Мне просто хочется уехать отсюда.
— Не говори так легкомысленно о деньгах; сильные мира сего посадят тебя в тюрьму за богохульство. Впрочем, не имеет никакого значения, как ты к ним относишься, поскольку господин Монтгомери захочет как можно быстрее встретиться с тобой.
— Это почему?
— Твой отец оставил завещание?
— Нет. Да и завещать ему, кроме фермы, было нечего.
— Мне неизвестны все тонкости законов вашего штата, но можно не сомневаться, что по крайней мере половина фермы принадлежит тебе. К тому же твоя мать, скорее всего, не владеет второй половиной, а всего лишь имеет право на пожизненное пользование ею, причем и эта половина перейдет к тебе после ее смерти. Но одно несомненно — продать ферму без твоего согласия и твоей подписи нельзя. Так вот, как только завтра утром откроется нотариальная контора, покупатели сразу узнают об этом. И тогда примчатся на всех парах к твоей матери и захотят увидеть тебя. А еще через десять минут твой Монтгомери кинется на поиски, — если только уже не ищет тебя.
— Боже мой! Если они меня найдут, то имеют
— Ты сделай так, чтобы тебя не нашли. Ты уже далеко ушел от дома.
Макс встал и взял рюкзак.
— Спасибо, Сэм. Думаю, мне лучше двинуться дальше. Может быть, я тоже когда-нибудь отблагодарю тебя.
— Сядь.
— Но мне нужно уйти подальше.
— Малыш, ты устал и плохо соображаешь. Неужели ты сумеешь в таком состоянии далеко уйти? Утром, отдохнувший и свежий, ты спустишься вместе со мной к шоссе. Мы пройдем около мили к ресторану — он расположен к югу отсюда — и попросим одного из шоферов, которые останавливаются там на завтрак, подвезти нас. После еды они бывают добрые и покладистые. За десять минут мы уедем дальше, чем ты сможешь пройти за всю ночь.
Макс был вынужден признаться, что действительно здорово устал, точнее, устал до изнеможения, да и Сэм лучше разбирался в подобных тонкостях.
— У тебя в мешке есть одеяло? — спросил Сэм.
— Нет. Одна рубашка… и книги.
— Книги? Вот как? Я тоже люблю почитать, когда выдается время. Покажи, будь добр, а?
С некоторой неохотой Макс развязал рюкзак и достал книги. Сэм взглянул на них в свете костра.
— Клянусь трехглазым марсианином! Малыш, ты знаешь, что это такое?
— Конечно.
— Но ты не имеешь права владеть ими. Ведь ты не член гильдии астрогаторов.
— Нет, но мой дядя состоял в ней. Он принимал участие в первой экспедиции на бету Гидры, — гордо ответил Макс.
— Неужели?
— Честное слово.
— А ты сам не бывал в космосе? Ну конечно, нет.
— Не бывал, но собираюсь побывать!
Макс впервые признался в своей давней мечте, в своем желании пойти по стопам дяди, стать астронавтом и отправиться к звездам. Сэм внимательно слушал его, задумчиво глядя в пламя костра. Когда Макс закончил, Сэм спросил:
— Значит, ты хочешь стать астрогатором?
— Конечно, и обязательно стану.
Сэм почесал нос.
— Знаешь, малыш, мне не хочется охлаждать твой пыл, но ты ведь знаешь ситуацию в мире. Стать астрогатором почти так же трудно, как вступить в гильдию водопроводчиков. Тебя не примут в гильдию лишь потому, что тебе этого хочется. Членство в гильдии астрогаторов наследственное, как и во всех престижных, высокооплачиваемых гильдиях.
— Но мой дядя был ее членом.
— Твой дядя, но не твой отец.
— Верно, однако, если у члена гильдии нет своих детей, он имеет право выдвинуть кандидатуру кого-нибудь другого. Дядя Чет объяснил мне это. Он всегда говорил, что зарегистрирует мою кандидатуру.
— И зарегистрировал?
Макс молчал. Когда умер его дядя, он был слишком мал, чтобы знать такие подробности. А после смерти отца, умершего вскоре после дяди, на Макса навалилась масса обязанностей, и он так и не проверил, подсознательно предпочитая отдаваться мечте, чем испытать действительность.