Мишень

Эльберг Анастасия Ильинична

— Ты пришла ко мне спустя сто пятьдесят лет спросить, люблю ли я тебя?

— Что для таких существ как мы какие-то несчастные сто пятьдесят лет? — ответила она вопросом на вопрос, наклонив голову на бок и улыбаясь.

— Ты ведь почувствовала изменения. Можешь развить свою мысль.

Она нахмурилась, не сразу сообразив, о каких изменениях идет речь. Даже поднялась с места и обошла вокруг меня, делая вид, что прислушивается и принюхивается. Наклонилась ко мне (меня накрыло волной ее духов), улыбаясь и изучая. Она получала от этой игры колоссальное удовольствие. Кто я такой, чтобы мешать? Я стоял неподвижно, позволяя ей делать все, что хочет. Но

она избегала прикосновений, концентрируясь на натяжении пространства и запахах.

— Да, раньше от тебя не несло таким количеством дам. — Едко уведомила она меня, остановившись напротив моего лица. — Это прерогатива Винсента, но никак не твоя.

— Сегодня мой день. — Вернее, не мой, но неважно.

— А ты изменился.

— В какую сторону?

Она сделала вид, что думает, положив тонкие пальцы на чуть тронутые блеском губы. Роскошная красная шевелюра блестела в свете лампы, украшение на шее слишком явно привлекало внимание к зоне декольте.

— Мне нравится, — сделала вывод она, не ответив на вопрос. — Так даже интереснее. И то, как ты выглядишь, и то, как ты говоришь, и то, как ты пахнешь. Ты научился скрывать эмоциональный запах. Может, ты снова охотишься?

— Иногда.

— Глядя на тебя я бы сказала, что ты помолодел. Смешно же.

— Глядя на тебя, скажу, что ты похорошела. Хотя лично мне красный кажется последней каплей в роковом образе Евы Сержери, — я слегка наклонился к ней. — Какую цель ты преследовала, явившись сюда? В очередной раз просто поразвлечься, или свобода тебя утомила, и ты явилась ко мне с просьбой принять обратно в Орден?

Она сделала несколько шагов назад, изящно обогнула стол, кресло прошлась по комнате, изредка бросая на меня неоднозначные взгляды.

— Вернуться в Орден? Думаешь, это то, чего я хочу?

— Не могу судить о твоих желаниях, но думаю, это то, что действительно тебе нужно.

— Но не ты.

— Уж точно не я, Дана.

— Я понимаю. Ты занят. И мне кажется, я даже знаю имена каждой из них, — она придала своему лицу выражение крайней скорби. — Возможно, мне стоит заехать как-нибудь в другой раз?

Ночь медленно, но неотвратимо опускалась на город, скрывая его улочки. Надежда поработать улетучилась окончательно. В принципе, это время можно использовать, чтобы вернуться к особняку Кеппелов и проверить свои догадки относительно местонахождения Аримана, но я не хотел даже думать о том, что случится, если я случайно разбужу Великого. Когда Авиэль вытащил его из парижских катакомб, Ариман чуть не разнес половину Парижа. Треверберг, и без того подкошенный деятельностью Незнакомцев, подобного взрыва просто не выдержит.

— Ты как никогда проницательна, душа моя.

— Я тоже изменилась. И я прекрасно выгляжу, ведь так?

— Я бы сказал «самая красивая женщина в двух мирах», но к чему повторяться? Где ты остановилась?

Она поморщилась.

— В отеле. Но там весело. Такие милые швейцары и очаровательные горничные.

— Отвезти тебя?

— Какой ты милый.

В автомобиле Дана рассказывала о своей жизни топ-модели, о муже, который был чрезвычайно мил, хоть и смертный, о том, какая скука в двадцать первом веке, что за женщин перестали сражаться, и подарки обмельчали. Ну что ей делать с десятым автомобилем? Даже вампиры не додумываются, что настоящей женщине намного приятнее получить еду, чем сто пятый бриллиант. Хотя иногда они шевелили остатками мозгов и находили древние украшения, которые Дана любила. Я молча слушал ее болтовню, следя за дорогой. Ехать было недалеко,

но метель разыгралась не на шутку. Дана поправила манто. В салоне было тепло, но вид крупных снежных хлопьев вызывал озноб.

— Что у вас тут происходит? — наконец сосредоточенно спросила она.

— Незнакомки, Незнакомцы, их жертвы и пропавшие трупы. Все как всегда.

— Развлекаетесь.

— Более чем, — кивнул я, притормаживая на светофоре.

— А тебя сюда каким ветром занесло?

Я усмехнулся, повернул голову, чтобы взглянуть на собеседницу, странно серьезную. Хотя не странно, а, скорее, непривычно.

— Каким и всегда. Начинал как наблюдатель, а теперь вот принимаю непосредственное участие. А тебе какой интерес?

— Может, хочу помочь.

Светофор сменил гнев на милость, и мы тронулись с места.

— Тебе скучно, и ты скучаешь по сумасшедшим заданиям Магистра.

Она опустила голову, не ответив. Как бы там ни было, она действительно скучала. Дана получила свободу, которой пользовалась от души, но она оставалась прирожденным охотником. А на свободе так просто не поохотиться, тем более, сейчас. Мне кажется, никто не удивится, если в обозримом будущем она вернется в Орден, использовав для этого Винсента или меня, или направившись к самому Авиэлю, да чем черт не шутит — и к Ариману. Мы были бы рады такому повороту. Сейчас в Ордене не хватало существ подобной пробивной силы. А тандема лучше, чем Дана и Винсент, так и не сложилось.

Винсент

28 декабря

Треверберг

— Какое выбрать — лиловое или салатовое?

Мина вертелась перед зеркалом, меняя платье за платьем. Она уже раз десять доставала украшения из шкатулки и снова возвращала их — «совсем не под настроение» — переворошила косметику, перевернула коробки с обувью, но все равно была недовольна. Я сидел в кресле под сенью торшера с абажуром из рисовой бумаги и набирал текст на клавиатуре ноутбука.

— Кристиан, я с тобой разговариваю. Ты слушаешь?

— Да. Повтори-ка, что ты сказала?

— Я спросила: лиловое или салатовое?

Я поднял голову и посмотрел на платья.

— Салатовое.

— А почему не лиловое?

— Почему бы и нет? Лиловое тоже ничего.

Мина возмущенно фыркнула и отложила одежду.

— С мужчинами невозможно говорить о моде. Может, лучше выбрать то, цвета шампанского? Или черное? А как тебе белое, понравилось? И изумрудное тоже прекрасное, правда?

— Очень даже.

— А если я пойду голой?

— Ты замерзнешь.

— Тебе все равно!

Мина снова сосредоточилась на своем отражении и принялась укладывать волосы. Их нежно-персиковый цвет сменился цветом темного шоколада. Линзы моя бывшая соседка оставила в прошлом, сменив на очки в стильной пластиковой оправе. Теперь она уделяла непростительно много внимания одежде и макияжу, умудрившись за несколько дней узнать все модные тренды и завалить квартиру глянцевыми журналами. Конечно же, за это она, не закрывая рта, благодарила самую лучшую на свете Анну. У мисс Креймер получилось не только полностью переделать Мину внешне, но и совершить невозможное. В японском ресторане я принялся нахваливать здешние суши, и моя спутница уплела целых две порции, а потом сказала, что с удовольствием угостилась бы мясом. Вегетарианство осталось в прошлом.