Миссис Шекспир. Полное собрание сочинений
Шрифт:
Глава первая
Трубчатка
Жилье моего супруга было прямо над торговцем живой рыбой, на углу Турнегейн-лейн.
Кругом понасорено, рыбьи головы, рыбьи хвосты, и кадки
Внутри как будто бы и прилично, только вонь от скумбрии.
Сама-то я рыбу люблю.
И камбалу и хека уважаю.
Сельдь вареная — это же пальчики оближешь.
А форель — ее поджарить хорошенько в сухарях, так лучше и не надо угощенья.
Я даже и морского угря люблю, и краба, и миногу, если в овсяной муке ее потушишь.
Из всех рыб одну трубчатку я не перевариваю.
Сама-то я ее люблю, да желудок мой не терпит.
Глава вторая
Повязка на глаза
На пороге черного хода этого своего жилья на Турнегейн-лейн мистер Шекспир остановился и меня поцеловал.
Это он в первый раз за день меня поцеловал, прежде только в щечку чмокнул, когда ямщицкая коляска остановилась в Лондоне.
Поцелуй был мягкий, мокрый.
Селедкой отдавал.
Не мастер он был лобызаний, Вильям Шекспир.
Верно я говорю?
А то.
Уж мне ль не знать.
Мой супруг раздул ноздри, и он меня поцеловал.
А потом стал выматывать шелковый шарф из рукава своего шикарного камзола.
— Ты чего это затеял? — я спросила у мистера Шекспира.
— Повязку на глаза, — он сказал, — я хочу, чтоб ты ее надела. Я-то знаю, что там наверху, а ты не знаешь. И я хочу усугубить сюрприз.
— Может, просто я глаза закрою? — говорю.
— Нет, это будет уж не то, — ответил мне мистер Шекспир.
— Ну почему? — говорю. — Я ж без обмана. Честное слово, не открою глаз, не гляну, пока ты не велишь.
Мой супруг вздохнул и покачал своей большущей головой.
— Знаешь небось, что я сюрпризы ненавижу, — я ему напомнила.
— Ну, этот-то тебе понравится, — пообещал мистер Шекспир.
А я и вправду терпеть не могу сюрпризы, приятные ли, печальные ли.
На деньрожденье, на Рождестве, всегда я — это ужас прямо — все свертки перещупаю.
Хочу дознаться, что там, под оберткой.
Чтобы заранее знать, какое выражение мне сделать на лице, когда подарок развернут.
Я прямо ненавижу, если кто-то вдруг, сюрприза ради, ко мне подкрадется.
Если кто, без слова, без упрежденья, вдруг к тебе притрагивается — от такого я аж взвиваюсь вся.
И если я, к примеру, над мойкой отскребаю котелок, а сзади кто-то подкрадется, пощекотит меня или под ребра ткнет, я прямо дергаюсь, от вас не скрою, и мне такое, прямо вам скажу, нисколько не приятно.
Мистер Шекспир
— Глаза мне, стало быть, завяжешь? — спрашиваю.
А он стоит, такой хитрый, нежный и такой довольный, как мышь в сыру.
— Да, душа моя! Да, непременно!
Мой супруг никогда не был, что называется, красавец, но тут лицо у него сделалось милое, веселое, как у мальчишки.
И хоть и понимала я, что чепуха все это, меня разобрало любопытство.
Что греха таить:
У меня даже мурашки побежали по хребту.
С повязкой это он хорошо придумал.
Тут радость мерещилась какая-то, чудилась какая-то детская забава.
Но он-то был не дитя, да и я тоже, и чуяло мое сердце, что ничего такого детского меня не ждет.
Может, потому-то, что из меня девчонку сделали, когда невесть что ожидало впереди, у меня мурашки и побежали по хребту?
Может, и так.
Что-то в сходном духе.
Тайна ли мне какая-то помстилась.
Или угощенье.
Мистер Шекспир угощеньями меня не очень баловал, с тех самых дней гуляний майских, да ведь это когда было!
Глава третья
Вверх по лестнице
Ну, и не стала я перечить своему шутнику-супругу.
Поддалась на его блажь.
(Хотя теперь, когда назад оглядываюсь, я вижу, что все-то он заранее придумал.)
Да все равно, блажь ли, расчет, а я ему позволила мне на глаза надеть повязку.
Позволила повязать мне на глаза тот шарф.
Шарф мягкий, теплый. Теплый от пальцев мистера Шекспира — уж как он мял его, теребил, пока меня улещивал.
А потом мистер Шекспир взял меня за руку.
И повел наверх.
Рука его была горячая и липкая.
И дрожала.
Так дрожала у него рука, что я подумала, уж не в горячке ли он.
А он и был в горячке.
Только такую докторам не вылечить.
Мы ни единым словом не обмолвились, покуда поднимались.
Он меня держал под локоть.
Лестница была узкая. Нас друг к другу прижимало, пока по ней мы шли.
И я чувствовала жар мистера Шекспира. Не только жар его руки. Он весь горел.
Если вам такого не случалось, я вам должна сказать, что очень это странно, когда идешь вслепую вверх по лестнице, а мужчина держит тебя под локоть.
Я вся была во власти мистера Шекспира.
Лестница была крутая.
Ступени скрипели под ногами, пока мы взбирались.
Вот только этот скрип, а так здесь тишина стояла, как в могиле.
Но тут, известно, могила и была, и с рыбной вонью.
Мы взобрались на самый верх.
Я услыхала, как мистер Шекспир отпирает дверь, услыхала визг несмазанных петель, когда она отворилась.
Снова он меня взял за руку, и мы вошли.
Я услыхала, как дверь за нами затворилась, как он ее запер.