Мистер Монк и две помощницы
Шрифт:
Я не совсем понимала, что сие подразумевает, но собиралась выяснить.
Бутик оказался крошечным магазинчиком, втиснутым между цветочным магазином и «Старбаксом». Когда мы проходили мимо последнего, клиенты оторвались от ноутбуков и планшетов, пялясь на странного человека в противогазе.
Монк не обращал внимания. Всего раз я видела его смущенным — когда он вышел на улицу в рубашке с расстегнутой пуговицей на воротнике. Когда он узнал это, страшно огорчился из-за «публичной демонстрацией наготы».
В
Нас поприветствовала молоденькая девушка с шокирующе-белыми волосами и голубыми глазами. На белой блузке выделялась пришпиленная звездообразная брошь с тоненькой золотой цепочкой, уходящей за плечо.
— Могу ли я вам чем-то помочь? — с улыбкой встретила нас она.
— Вы Салли Дженкинс? — спросила Шарона.
— Она самая.
— Думаю, лейтенант Дозьер уже позвонил Вам утром и предупредил, что мы приедем пообщаться, — сказала моя со-помощница. — Это Эдриан Монк, он расследует убийство Вашей подруги.
— Бывшей подруги, — уточнила она. — Бывшей в смысле «мы расстались», а не «она умерла», разумеется. Это показалось бы черство и жестоко, а я не такая.
В этот момент на ее плечо выполз самый огромный таракан из всех, что я видела, и зашипел на нас.
Мы с Шароной инстинктивно дернулись. Монк же инстинктивно пулей унесся обратно к машине.
Через некоторое время мы поняли, что десятисантиметровое насекомое привязано к цепочке от броши Салли и его тушка украшена кристаллами Сваровски.
— Вижу, вы заметили мою тараканью брошь, — обрадовалась Салли.
— Такую трудно не заметить… — потрясенно уставилась я.
— Настоящая приманка для глаз и самый продаваемый аксессуар, — горделиво приосанилась она. — Мадагаскарский шипящий таракан.
— Кто хочет носить на себе таракана? — ошарашенно вымолвила Шарона.
— Любой, кто желает находиться на пике моды, бросая вызов общественному мнению, превращая уродливое и отталкивающее в искусство, — разглагольствовала Салли, — Я не могу держать их в магазине.
— Потому что они разбегаются? — предположила Шарона.
— Они доступны по цене, долго живут и требуют совсем мало ухода, — рекламировала хозяйка бутика.
— Непросто, наверное, их продавать как ювелирное украшение, — поинтересовалась я.
— Не хотите примерить одного из них? — предложила Салли.
— Нет, спасибо, — шарахнулась в сторону я.
Зазвонил мой телефон. По дисплею я поняла, что звонит Монк с мобильника Шароны из машины.
— Поверить не могу, что вы еще там! — раздался голос.
— Мы еще не поговорили с Салли, — напомнила я.
— На ней таракан размером с собаку! — закричал
— Это ювелирное изделие, — успокоила я.
— Бегите! Ради ваших жизней — бегите оттуда!
— Нет, пока не закончим, — отрезала я.
Переключила телефон в режим громкой связи, чтобы Монк слышал, что говорит Салли и тоже задавал ей вопросы. Первый мой вопрос казался довольно грубым, но я сочла, что женщина, носящая на себе таракана, справится.
— Убийство подруги немного упростило Вашу жизнь, не так ли?
— Хоть мы и расстались, но между нами оставалась глубокая и вечная связь. Ее смерть меня опустошила.
— Вернее, ее убийство, — поправила Шарона.
— Но теперь, когда ее не стало, Вам не придется бороться с ней за право опеки вашей дочери, — продолжила я. — Больше никаких судов, никакой неопределенности…
— Так и сомнений не было, что я получу право опеки, — отмела мои доводы Салли. — Я ее родила. Она мой биологический ребенок. Суд не собирался признавать, что лесбиянка сможет иметь право на опеку ребенка ее любовницы.
— А еще во время ее убийства Вы находились в столице штата на слушании дела об однополых браках, — вставила Шарона.
— Ну и что? — не поняла Салли. — Думаете, из-за разрыва с Эллен я перестала верить, что гомосексуалисты и лесбиянки должны иметь одинаковые права с гетеросексуалами?
— При условии, что суд не признает право опеки над ребенком за Вашей бывшей любовницей, — парировала Шарона. — Разумеется, теперь, когда она мертва, вопрос решен.
— Гнусно так говорить! — Меня поразило довольно причудливое заявление от женщины с огромным тараканом на плече.
— Странно то, что Вы боретесь за однополые браки после расставания с любовницей в пользу мужчины, доктора Кристиана Бейлиса, — заметила я. — Этот вопрос Вас уже заботить не должен.
— Неравенство затрагивает все наше общество! — распалилась она. — Мое выступление перед сенатом штата, особенно учитывая личные обстоятельства, показывает, насколько сильно я верю в принципы справедливости. Не вижу ничего странного.
— Тогда Вы, наверное, считаете нормальным сойтись с человеком, предоставившим сперму для искусственного оплодотворения, — гнула свое я.
— Разве не глупо? — поддержала Шарона. — Если Вы хотели бросить Эллен ради парня, могли бы сэкономить на ЭКО, забеременев по-старинке.
— Не будьте гротескными! — выпалила она.
Вот, опять. Мне захотелось указать на таракана, сидящего у нее на плече.
— И венчает все факт, что он женат, — не отступала я. — Поэтому, если я правильно поняла, Вы, вскоре после расставания с лесбийской любовницей ради женатого мужчины, искусственно оплодотворившего Вас, поехали в Сакраменто утверждать, что наступило время либерализировать наши представления о браке.