Мистер Монк и две помощницы
Шрифт:
— Мы были просто коллегами в отделе гендерных исследований.
— Вы даете сперму всем своим коллегам? — съязвила Шарона.
— Я бы с удовольствием… — усмехнулся Бейлис.
— Давайте снова сменим тему, — взмолился Монк, — на ту, которая не касается этой… ну… субстанции.
— Вы хотели сказать «спермы»? — уточнил Бейлис. Думаю, сознательно. Похоже, ему нравилось, как корежит Монка.
Монк жестом попросил салфетку. Казалось, простое слово заставляет его чувствовать себя грязным.
— Как жена восприняла Ваше «донорство»? — поинтересовалась Шарона.
— Я ее не ставил в известность. Изабель ни о чем и не догадывалась, пока в нашу дверь не постучались лейтенант Дозьер и Ян Ладлоу.
— А чем занимался Ладлоу? — Монк поднял глаза от прочитанного им заголовка в газете, лежащей в корзине. Что-то о проблемах в студенческом магазине.
— Он консультировал или наблюдал. Честно говоря, меня удивляет, что полиция привлекает всяких третьих лиц к этому расследованию.
— Как Ваша супруга восприняла новости? — вернулась к теме я.
— Не очень спокойно. Но, откровенно говоря, наши отношения и так не совсем гладкие в последнее время. Она стала более жесткой в вопросах моей сексуальной доступности.
Я взглянула на босса. Казалось, он больше заинтересован дырками на фалдах спортивного пиджака на вешалке, чем нашей дискуссией. Но я знала, что он поглощал и подсознательно анализировал каждое слово. Я тщательно следила за ним, дабы он не продырявил другую сторону пиджака, пытаясь сделать его симметричным.
— Имеете в виду, ей не нравились Ваши измены? — прищурилась Шарона.
— Она вполне толерантна к свободному образу жизни. Но ей кажется, что оплодотворив другую женщину, даже искусственным путем, я пересек некую черту, — он пожал плечами и покачал головой, словно считая абсурдной такую точку зрения. — А так называемая измена ее не беспокоила сама по себе. Я всегда являлся активным мультисексуалом.
— Простите? — не понял Монк.
— Я могу заняться сексом с любым в этом кабинете, — объяснил Бейлис, — включая самого себя.
— Угу, — пробубнил босс.
И сразу же покинул кабинет. И здание.
Шарона сердито проследила за ним взглядом. Кажется, она подумала, что Монк предал ее, спасаясь бегством от толстопузого извращенца, имеющего связь с покрытой тараканами лесбиянкой.
Не то чтобы я его осуждала…
— Он выглядит ужасно встревоженным, — хмыкнул доктор Бейлис.
— А Вы — ужасно распущенным, — укорила я.
— Спасибо! Именно к этому я и стремлюсь. В этом суть мультисексуальности.
— Вы имеете в виду бисексуальность? — Шарона все еще злилась на Монка.
— Термин слишком жесткий и неадекватный, особенно по отношению ко мне, — поморщился доктор Бейлис. — В настоящее время я состою в эротических отношениях с лесбиянкой.
Он
— Она больше не лесбиянка, раз уж спит с Вами, — заметила я.
— Салли не отказывалась от своей сущности, вступая со мной в отношения, — возразил доктор Бейлис. — Ее просто привлекли мои лесбийские качества.
— Вы же мужчина! — опешила Шарона.
— Который находится в контакте со своей внутренней лесбиянкой. Я отношусь к ней с женской, а не мужской точки зрения. Мы занимаемся любовью, как женщины. Это вообще не связь мужчина+женщина в гетеросексуальном смысле.
— Как бы Вы не именовали связь, уверена, Эллен Коул впала в бешенство из-за нее, — поморщилась я. — Она пришла к Вам за помощью создать семью ей и партнерше. Но Вы, в конечном счете, эту семью и разрушили. Вы забрали ее любовницу и их ребенка.
— Абсолютно уверена, ей это пришлось не по душе, — вмешалась Шарона. — Что она сделала, док? Угрожала рассказать о Вашем образе жизни? Пойти к Вашей жене? К руководству университета? В СМИ?
— Сделай она перечисленное Вами, было бы глупостью убивать ее, поскольку моя жизнь сразу станет достоянием общественности, не правда ли?
— Люди не всегда мыслят здраво, когда злятся, — отрезала со-помощница.
— Именно наш случай, — оскалился Бейлис. — Вы злитесь, что Ваш муж убил Эллен Коул. И вместо принятия факта, нападаете на невинных людей вроде меня и Салли. Вы, вероятно, забыли, что во время убийства Эллен мы с Салли находились не перед одним или двумя, а перед десятками людей. Мы не несем ответственности за это преступление.
— Отличные алиби, — скривилась Шарона. — Слишком прекрасные, чтоб оказаться правдой.
— А что насчет алиби Вашего мужа? — высокомерно задрал подбородок он. — Насколько оно хорошо?
Прежде чем Шарона смогла ответить, нас отвлек звук шагов, быстро приближающихся по коридору.
Я повернулась, ожидая Монка. Вместо него перед моим взором предстали два офицера в униформе полиции кампуса, направляющихся к кабинету. Оба мужчины: азиат и латиноамериканец. Нельзя обвинить полицию кампуса, что у них нет многонационального найма.
Мы с Шароной едва не залезли на книжный шкаф и стол, освобождая место полицейским. Именные таблички на груди указывали, что перед нами офицеры Трэн и Демпси.
— Доктор Бейлис? — спросил офицер Трэн.
— Да, — ответил тот.
— Мы здесь по заявлению Эдриана Монка.
Доктор Бейлис осклабился. — Я и не знал, что мультисексуальность является преступлением.
Офицер Трэн переглянулся с напарником. — Мультисексуальность?
— Он может заняться сексом с кем угодно в этом кабинете, — пояснила Шарона.