Мистерия

Мелан Вероника

— Вы не против, если я пойду их накормлю? Уж больно долго спали, видимо, голодные.

— Нет, я не против, что вы.

— И спасибо огромное, что помогли найти их. Если б не вы, так и сбивались бы с ног и переживали.

— Я была рада, — скромно ответила Тайра и улыбнулась.

Стоило экономке развернуться и зашагать на кухню, как следом за ней покатился и весь мелкокалиберный выводок — ровным строем, один за другим, не толкаясь и не споря — нет, птенцы несухи так не умеют. Те вечно думают, что еды мало и кому-нибудь

не достанется, а эти вон какие — спокойные, наученные, еще и разговаривают. А уж по сложности внутреннего строения, кажется, превосходят даже людей. «Фурии», надо же. Вот бы кто-нибудь хоть раз упомянул про подобных существ в книгах, но ведь нет, никогда — Тайра бы запомнила.

В недюжем уме и необъяснимых способностях смешариков она окончательно уверилась уже через несколько секунд, когда от шествующего на обед строя откатился самый крайний глазастик, подкатился к ее ногам и произнес то, от чего Тайра почти подпрыгнула.

— Лаокхим-До-Ганнджи.

Прозвучало не совсем верно и немного коряво, но сомнений быть не могло — на древнеарханском эта фраза означала примерно следующее: «Желаю вашему небу высокого солнца, а дому тихого мира. Приветствую вас на своей земле» — и аналогов в переводе на местный язык попросту не имела.

— Луукиим-Дари-Маант-До, — с изумлением отозвалась гостья, едва сумев припомнить формальный ответ, означающий: «Мира и вам, гостеприимный хозяин земли. Солнца небу, здоровья телу».

Смешарик выслушал пожелания с должным вниманием, напыжился от гордости и тут же помчался догонять остальных соратников, уже укатившихся на кухню.

— Невероятно… — прошептала Тайра в полнейшем удивлении, граничащем с шоком. — Он только что говорил на арханском. Просто невероятно. Что же это за «Фурии» такие, и где их берут?

Стив и хозяйка дома вернулись минуту спустя.

— Вы уж простите, что я вас так неприветливо встретила. Просто волновалась очень, расстраивалась.

— Я все понимаю.

— Я — Бернарда, — девушка с русыми волосами и большими серо-голубыми глазами, чье лицо Тайра с любопытством разглядывала (какие они удивительные — жители Нордейла — все, как один, не смуглокожие), протянула руку.

Гостья аккуратно пожала теплые пальцы и представилась.

— Тайра.

Напряженная атмосфера, стоило «пропаже» найтись, рассеялась; стоящий рядом док улыбался.

— Стив уже рассказал мне о цели вашего визита, и я буду рада помочь. Готовы идти сейчас? Клэр все равно пока кормит эту ораву, так что для нас приготовит что-нибудь позже, и тогда я буду рада пригласить вас на чай. Согласны?

— Буду рада, спасибо.

— Может, перейдем на «ты»? Вы не против?

Система вежливых и дружеских обращений к собеседнику в Рууре была схожа с местной и так же различалась словами, поэтому Тайра порадовалась — хозяйка желает быть ей другом — и приняла

предложение.

— Конечно. На «ты».

— Отлично, тогда решено. Сначала в магазин за вещами, потом выпьем чаю, а уже после я верну тебя Стиву.

Увидев, что эти двое тут же обменялись смущенными взглядами, Бернарда быстро сообразила, что, наверное, сказала что-то не то и поправилась.

— Верну тебя обратно. Домой. В общем, куда захочешь, — и, получив согласие в виде кивка, добавила: — Возьми меня за руку.

— Зачем?

— Сейчас увидишь.

* * *

— Ты так… Ты это умеешь?

Тайра до сих пор не могла поверить в то, что секунду назад она стояла в чужой прихожей, а теперь находилась в совершенно другом месте — просторном магазине. Ведь прошла секунда! Нет, меньше секунды! И перенос. Невиданное, неожиданное, поразительное ощущение! Ким о таком рассказывал не раз, но всегда добавлял, что на его памяти людей, умеющих совершать прыжки в пространстве — не в тонком теле, но в физическом — не встречалось. Только упоминания в книгах. То ведь энергия — огромная энергия и правильное ее использование.

— Ты умеешь перемещаться?! Невероятно! Потрясающе!

Вокруг стеллажи с одеждой, стенды, зеркала, многочисленные проходы.

— А вот так умеешь?

Тайра оживилась, забурлила, расцвела. Взмахнула рукой, напряглась, сделала мысленное усилие и преобразила мир в бледно-голубой — мерцающий, текучий, жидкий.

— Ой! Что это?

Бернарда восхищенно озиралась по сторонам — теперь одежда колыхалась, струилась, покачивалась, словно лежала на морском дне, а ее собственные волосы, медленно плавающие вокруг лица, напоминали ленивые озерные водоросли.

— Это мир через призму энергии воды. Можно сделать через огонь или другую стихию. Хочешь?

— Хочу!

— Через что?

— Через воздух?

— Легко!

Еще один взмах рукой, и мир затрепетал, зашевелился, зашумел. Стойки, как показалось Бернарде, стали невесомыми, куда-то поплыли, края висящих поблизости блузок поднялись, устремились вверх, приветственно и жутковато заколыхались.

— Вот это да! Страшно! И так непривычно.

— Это всего лишь призма… Я сейчас уберу. Знаю, сразу становится холодно — меняется время…

Как только окружение, повинуясь жесту повелительницы стихий, вернуло себе прежнее обличье, Дина какое-то время завороженно созерцала мир и широко улыбалась, и глаза ее при этом блестели так, что, казалось, еще секунда, и из них посыплются блики.

— Я так не умею, здорово! Ты работаешь со стихиями? А меня этому не учили никогда…

— А чему тебя учили?

— А вот, смотри.

Бернарда бодро осмотрелась по сторонам, отыскала глазами рассыпанные в качестве украшения на стенде бусины, подбежала, сгребла их в охапку и вытянула ладонь вперед.