Мистификация дю грабли
Шрифт:
– Мои шрамы только украшают меня – это память изгнания с небес. Давай о деле. Ты ведь хотел бы занять место Авеля, не так ли? – перебил собеседника Люцифер.
– А что для этого надо сделать? – с грустью в голосе спросил Каин.
– Убрать Авеля. Всего-то… – равнодушно подсказал Люцифер.
– Убить? Нет, брат он мне, хотя бы по матери… – вздрогнул Каин.
– Ну, тогда, согласно закону о первородстве, твои потомки будут вечно рабами потомков брата твоего. Убей его, стань наследником, освободи свое потомство от рабства… – вкрадчиво, наклонившись к
– Ну… Я подумаю, – совсем растерянно ответил Каин.
– Времени у тебя мало. У Авеля, может, уже столько детей… Не зря же он со своими стадами пасется по всей округе, – горячо зашептал Люцифер, как бы ненароком гладя его по голове.
– Я подумаю, – Каин встал и, оттолкнув протянутую к нему руку собеседника, побрел в свою пещеру.
Думал он недолго. Ночью, когда опять зазвучал рожок неугомонного Авеля, злой от вечного недосыпа Каин пошел на звуки музыки. При свете луны, вдруг ставшей кроваво-красной, Каин увидел брата. Тот самозабвенно играл на своём рожке бесконечную мелодию, раскачиваясь при этом из стороны в сторону. Каин, стараясь неслышно ступать, подошел сзади к нему, нагнулся, подобрал увесистый камень и что было сил опустил его на голову брата.
– Вот так бы пораньше. Видишь, как всё просто? – услышал Каин за своей спиной голос Люцифера. – Но он ещё жив. Его сердце ещё бьётся – придуши его…
Каин послушно встал на колени у тела брата и всмотрелся в его лицо. При свете кровавой луны лицо брата с безмятежной улыбкой ещё больше разозлило убийцу. Он обеими руками схватил шею Авеля и изо всех сил принялся душить.
– Всё-всё, хватит, хватит… – дотронулся рукой до убийцы Люцифер. – И не надо плакать.
Каин, уже не стесняясь, громко заревел, продолжая душить мёртвое тело.
– Ну хватит, а то и я начну жалеть твоего брата, – усмехнулся искуситель. – Ну и семейку Бог создал. Папаша за каждой особью женского пола носится как угорелый. А Ева – добросовестная мать, никому не отказывает. Так что, убивец, скоро у тебя новых братьев и сестер будет тьма тьмущая – будет кого ещё убить. Главное ты сделал – получил свое первородство. А то чечевичную похлебку как-то приравнивать к первородству было слишком глупо и наивно с твоей стороны. Над этой сделкой весь ад потешался, даже грешники-укры хохотали, насаживаясь своими задницами на трезубцы.
Каин вытер ладонью слёзы и молча посмотрел на непрошеного свидетеля. Люцифер смотрел в небо, как бы пересчитывая звёзды. Едва Каин встал с колен и шагнул в его сторону, как звездочет растаял в полутьме. Каин вздохнул и побрел обратно в свою пещеру. Он не испытывал никаких чувств – слишком долго он жил в состоянии обреченности, в состоянии покорности условиям прежней судьбы. Теперь ему надо было просто пережить эту ночь.
Перед входом в пещеру он остановился и оглядел свои руки. Затем наклонился, сорвал пучок травы и тщательно вытер им руки. Спалось ему хорошо, не мешала даже храпевшая рядом беременная жена. Утром неторопливо позавтракав и дав наставления по хозяйству жене, он прошел по ночной дороге. Дойдя до тела брата,
– Каин, где брат твой Авель?
Он невозмутимо посмотрел по сторонам и увидел под сенью могучего дуба Люцифера. Тот рукой показывал ему на небо.
– Тебе-то какое дело? – нахмурившись, ответил Каин.
Люцифер покачал головой и опять показал ему на небо. Каин поднял голову. Над ним очень низко висело облако, из которого повторно прозвучал вопрос:
– Каин, где брат твой Авель?
– Я не сторож брату своему! – угрюмо ответил братоубийца, отвернувшись от облака.
– Ты его убил?
– Ну наконец-то сообразил… – дерзко ответил Каин. – Ну и всеведущий…
– Ты знаешь, что тебя теперь ждёт? – равнодушным голосом вопросил Господь.
– Подскажешь – узнаю… – презрительно хмыкнул Каин.
– Изгнание.
– Да-а, из Рая ты родителей изгнал, а меня куда? – развел руками Каин.
– На земле места много… И все будут знать, что ты убил брата.
– Но любой встречный и меня сможет убить! Зачем же так? – возмутился братоубийца.
– Нет. Я сделаю так, что тебя никто и никогда не тронет. А теперь забирай жену свою и скот и уходи отсюда. Не попадайся на глаза родителям своим!
Каин ещё долго смотрел, как таяло облако над его головой и темнело небо. Убедившись в собственной безопасности, к нему подошел Люцифер:
– Интересный суд, однако. Ты убил брата и вот тебе на… На деле ты прощен! Не этого ли ты хотел? У тебя и потомство будет. Но мне понравилось, как он расследование проводил. То ли прикидывался, то ли и вправду не знает, что у него под самым носом творится. Тебя ещё и трогать не моги… Во как!
– Я к украм пойду… – вздохнул Каин. – Папашу поищу.
– Не дури… Ты держись от них подальше. Даже Господь с ними не связывается – они же чужие на нашей земле. Хотя, подожди… – тут Люцифер на минуту призадумался. – У них же всё задом наперед. У них брата убить – всё равно, что естественную нужду справить. Так же естественно. Ты, пожалуй, у них за своего сойдёшь. Так что от тебя у них точно хохлы пойдут.
– Какие ещё хохлы? – нахмурился Каин.
– Ну, это не национальность… Хотя внешне их отличить от людей очень трудно будет. Хохол – это состояние такое, это враждебная раздвоенность сознания.
– Не понял, – обернулся к Люциферу Каин.
– Это когда одна половина сознания в человекоподобном существе ненавидит в себе другую половину за свою схожесть с человеком разумным… – объяснил Каину Люцифер и, улыбаясь ему в лицо, продолжил: – Каин, между прочим, Мишка-архангел сообщение от твоего покровителя прислал. Ну, этого, Святый дух который… В преисподней для тебя тёпленькое местечко надо готовить. Господь был огорчен, но спорить с твоими родителями не стал – не хотят они даже в загробном мире с тобой встречаться.