Мистификация дю грабли
Шрифт:
Из среды чумазых и потных укров с важным видом прошествовали к роялю несколько музыкантов в накидках из драных шкур и в шляпах на головах из кизяков. Зазвучали бандуры, заскрипели арфы и забрякал рояль, – заглушая всё, забухали барабаны. В паузах между этой какофонией куплет за куплетом полилась грусть-тоска о ненайденной родине, о славном прошлом… Попели от души. Общественная жизнь племени на этот день, как обычно, завершилась избиением нескольких сородичей – больных или просто слабых и тех, кто не понял, зачем, по какому поводу они все собрались и притащились на эту поляну. После чего укры, одержав непонятно над кем и зачем победу, торжествующе побрели
На левом берегу доисторической реки поселение укров было построено из арбузов – сердцевину арбуза они выедали, из корки выгрызали нормальные двери и окна. Жилище получалось просторным даже для большой семьи исполинов. Вот только служило оно недолго. Но в чём проблема? Вокруг круглый год поспевали со сказочной быстротой новые арбузы, пригодные для жилья. Поднять, да что там поднять, даже обхватить руками многих укров-исполинов такие арбузы было невозможно. Тогда у Господа были плохие советники – ни о какой селекции они понятия не имели. А вот когда он уразумел генетику (когда дошло время и до неё), всё растущее на земле в целях экономии пришлось сократить в размерах в тысячи раз. На память о тех ненаучных временах остались арбузы. Арбузы ведь ягоды, а размеры – сравните-ка с другими ягодами.
На правом берегу укры в свое время пытались вселиться в пещеры, но это не нравилось постоянным жильцам – саблезубым тиграм, пещерным львам и летучим мышам, – величиной каждая из них была тогда с хорошего нынешнего волка. Борьба за коммунальные удобства шла с переменным успехом.
К пещерам в сумерках идти было опасно, и вся огромная толпа укров вброд через реку направилась к своему поселению. Там было шумно и дымно – у многочисленных костров домочадцы укров коротали время перед сном. Костры в те времена были необходимостью, они надёжно отпугивали хищников и служили уличным освещением. Из самого большого двухэтажного арбузного дома напротив грандиозной тыквы – храма в центре поселения – навстречу колонне укров вышли седовласые, седоусые укры, отцы племени и старшины. От прочих укров их отличали щегольские набедренные повязки из лопухов и (помните?) почти выбритые лица, украшенные длинными усами.
Рыжеусый склонился перед самым седовласым укром. Тот слегка подёргал за усы рыжего, потом они обнюхали друг у друга задницы и, не обнаружив угрозы в чём либо, заулыбались и обнялись. Ритуал был соблюден. Седоусый пригласил рыжеусого внутрь тыквы. Стадо укров рассеялось вокруг священного храма из высушенной тыквы в ожидании счастливых перемен в последующей жизни.
Внутри тыквы было тепло и сладко пахло забродившими стенами. Там было ещё несколько уважаемых укров – даже эта гигантская тыква оказалась маловата для всех собравшихся. Они с трудом, но расселись вокруг обложенного камнями очага. На груди у каждого из них висела каменная табличка с именем владельца. У остальных укров в ходу были только клички.
– На чём мы остановились? Ах, да… Ну, негоже как-то нам на одном языке с человеками разговаривать! Они от обезьян обычно происходят, а мы… – начал заново заседание седоусый укр с табличкой «Аким» на груди.
– А мы-то сами от кого происходим? Да и хде здесь человеки? Это на Сириусе человеки были, так мы их всех… – с ехидцей прервал его укр с табличкой «Мыкола».
– Ну как от кого? От самого-самого первого Великого Укра! – не обращая внимания на зануду, продолжил Аким.
– А как его зовут? – нервно теребя длинный седой ус, спросил укр с табличкой «Опанас».
– А я почём знаю? Завтра соберёмся по тому вопросу и
– А всё-таки с языком что делать? Его опять все человеки будут знать и понимать, – вмешался следующий укр, почесывая густую шерсть под табличкой с именем «Олесь».
– Придумать надо новый, свой, и назвать по-другому, пока человеков здесь ещё не создали! – громовым голосом рассудил укр с табличкой «Тарас».
– Мовой! – влез (надо полагать, не в свое дело) рыжеусый.
– Почему мовой? – с явным неодобрением к выскочке спросил Аким.
– А кто его знает? – стушевался рыжеусый без права на собственное имя.
– То, как мы свой язык назовем, – неважно. Важно, чтобы от него другие языки происходили… – повернувшись к безымянному участнику совета, произнёс Тарас.
– Голова у тебя! – с восхищением глядя на седоусого оратора, воскликнул рыжеусый. – А с человеками что теперь делать? Может, заранее по очереди всех изничтожим?
– Не моги так, отрок, думать! Рано ещё. Вон мы на Сириусе устроили майдан, почти всех тамошних человеков успели поубивать, и что? Вмешался наш Господь Сириусный и изгнал нас на эту планетку. Да и человеков тут ещё нет – всё у тебя задом наперед. Как можно убивать то, чего ещё нет? – ответил ему Тарас и тяжко, протяжно вздохнул, вспомнив родину. Остальные седоусые лишь покачали головами: «Молодо-зелено…»
– Не говори, чего не знаешь… Надо идти на окраину, подальше от этих мест. Тутошний Господь как раз ведь человечеством решил уже обзавестись. Точно. У него в Эдеме уже Адам какой-то бегает! Пусть поразмножается… – громко, с непонятной обидой в голосе произнёс укр с табличкой на груди «Беня».
– Да-да, – подтвердил Аким, – как малое дитя, тутошний Господь тоже вылепил на днях вот себе игрушку из глины, оживил и назвал вроде бы человеком. Надо точно узнать, как именно назвал. Нет бы свистульку какую… Теперь вот пару наверняка ему ищет. Ни к чему хорошему это не приведет. Так же и на нашем Сириусе всё было… Там ужиться с человеками нам не удалось и здесь похоже не удастся, если это и вправду человек.
– Нет, но здесь надо по-другому всё устроить. Катиться ещё на какую другую планету, думаю, что не стоит, – задумчиво прошамкал Олесь, дожевывая одного из тараканов, в изобилии шаставших по храму. – Сховаться подальше, подождать, и-и-и… опосля всех разом, шоб ни одного жалобщика в живых не осталось.
– Надо с ним деловые отношения наладить, – погладив свои косички на висках, предложил Беня. – А пока давайте устроим перерыв в заседании. Санитарный…
Великие укры только того и ждали: все зачесались и, помогая друг другу, стали избавляться от насекомых заселившихся в их одеяния из звериных шкур. Приматку укры на всякий случай связали и спрятали под камышовым навесом перед храмовой площадью. Она вначале огрызалась и пыталась кусаться, но быстро устала, да и укры особой враждебности или кровожадности не проявляли. Все ждали новостей из храма.
После санитарного перерыва совещание продолжилось.
– Братья, – обратился к присутствующим Аким, – хорошая мысль пришла от Бени. Как бы нам наладить отношения с местным Господом?
– А че тут налаживать? – удивился Беня. – Признаём его единым и сущим, отстёгиваем ему пенсию в виде жертвоприношений по тарифу, отправляем на покой в небеса и устраиваем все земные дела по своим понятиям!
– Согласен. Но нужны ещё посредники, нормальные решалы… Помните, как мы это дело провалили на Сириусе? – оглядывая членов совета, прогромыхал Олесь.