Митроны
Шрифт:
Но эти выборы прошли в советском стиле, а Горбачёв и его соратники вскоре задумались о более радикальном, с далеко идущими последствиями обновлении партии, которое ускорило бы отстранение их противников и одновременно открыло дорогу к тем демократическим переменам, которые они намеревались провести в обществе в целом. Формирование Центрального Комитета регулировалась несколькими положениями устава партии, из которых следовало, что любые изменения его состава, помимо удаления недостойных людей, возможны только съездами партии. Но существовали также возможности введения в состав ЦК дополнительных членов наряду с переводом отдельных людей из кандидатов в полномочные члены ЦК. Этот приём был отработан на XVIII партийной конференции в 1941 г. [466] , и когда Горбачёв, выступая на пленуме ЦК в 1987 г., предложил провести ещё одну конференцию, он подчеркнул, что на ней следует, прежде всего, рассмотреть вопросы подобного рода [467] . На самом деле, XIX партийная конференция, собравшаяся в июне–июле 1988 г. не провела никаких изменений в составе ЦК, но согласилась с тем, что в будущем до 20% членов партийных комитетов всех уровней можно менять в промежутках между съездами. Конференция решила, что партийные чиновники должны выбираться путём тайного голосования на альтернативной основе, а в качестве средства борьбы с застоем им будет разрешено занимать свои посты не более двух пятилетних сроков подряд [468] . Когда в 1990 г. собрался следующий съезд партии, он пошёл ещё дальше, утвердив совершенно новый устав, который допускал замену до трети состава вновь избранного ЦК, не дожидаясь созыва очередного съезда [469] .
466
См. выше. С. 144.
467
Горбачёв
468
Строго говоря, это решение не меняло устав партии, а носило рекомендательный характер. См.: XIX Внеочередная конференция КПСС. Стенографический отчёт в 2 т. — М., 1988. Т. 2. С. 141–144.
469
Материалы XXVIII съезда КПСС. — М., 1990. П. 26 устава. С. 119.
Фактически до съезда 1990 г. в составе Центрального Комитета произошли заметные изменения, но формально они являлись следствием скорее отставок и повышений, нежели выборов [470] . На пленуме, состоявшемся 25 апреля 1989 г., в отставку были отправлены 74 полномочных члена и 24 кандидата в члены ЦК. Ещё четверых членов ЦК, избранных в 1986 г., вывели из его состава ранее, в основном из-за коррупционных скандалов. Кроме того, в отставку были отправлены 12 членов Центральной ревизионной комиссии, контролирующей административно-хозяйственную деятельность партии. Подобные массовые отставки явились «беспрецедентными в истории партии». Как пояснил Горбачёв, они произошли потому, что 83 члена и 27 кандидатов в члены ЦК к тому времени ушли на пенсию с занимаемых ими постов в партии и государственных органах, подчеркнув при этом, что они направили совместное письмо в ЦК с просьбой о выводе их из его рядов «в интересах дела» [471] .
470
Более детально изменения в составе ЦК, произошедшие на апрельском 1989 г. пленуме, описаны в: Mawdsley Е., White S. Renewal and dead Souls: The Changing Soviet Central Committee // British Journal of Political Science. 1990. № 20: 4 (Oct.). P. 537–542.
471
По подсчётам Горбачёва, в ЦК ещё оставались так называемые мёртвые души (девять полномочных членов и три кандидата в члены ЦК). См.: Правда. 1989. 26 апр. С. 1. В то же время, за пределами ЦК оставались шесть вновь избранных первых секретарей республиканских организаций и 88 первых секретарей обкомов (Там же. 27 апр. С. 3). О коллективном письме с просьбой об отставке см.: там же. 26 апр. С. 1. Беспрецедентный характер массовых отставок отмечен в: Воротников В.И. А было это так… Из дневника члена Политбюро ЦК КПСС. — М., 1995. С. 250.
Из 98 отставленных 27 человек являлись работниками центральных правительственных органов (преимущественно в ранге министров), а 28 — секретарями региональных партийных комитетов. Из 24 человек, переведённых из кандидатов в полномочные члены ЦК с правом решающего голоса, примерно половину составляли рабочие и колхозники, а ещё четверо представляли Академию наук [472] . Пятеро из тех, кто получил повышение, несмотря на все разговоры об обновлении кадров, оказались старше 60 лет [473] .
472
Mawdsley Е., White S. Renewal and dead Souls. P. 541. Всего за период с 1986 по 1990 г. повышение в статусе получили 34 человека.
473
Аргументы и факты. 1990. № 5. С. 6. В число пятерых новых членов ЦК, родившихся до 1928 г., входили В.М. Фалин, В.А. Масол, М.Ф. Ненашев, И.А. Пентюхов и Е.М. Примаков.
Увольнения тех лет были отнюдь не столь спонтанными, как это могло показаться. Горбачёв к тому времени уже поручил партийному аппарату составить список членов ЦК, ушедших на пенсию или достигших пенсионного возраста. После этого Георгий Романовский, отвечавший за партийные назначения, начал встречаться с людьми, которых следовало подготовить к тому, что пора уступить дорогу молодым, и с теми, кто, в свою очередь, был способен убедить в этом колеблющихся. Он так хорошо справился с этой задачей, что когда «волонтёры» собрались в Секретариате ЦК, «с ними не возникло никаких проблем. Они даже принялись сами подбирать подходящие основания для своего увольнения». Таких встреч состоялось две, первая — с теми членами ЦК, у кого необходимость ухода не вызывала сомнений, а вторая — с теми, кто вознамерился сопротивляться, но в конце концов смирился с неизбежным. Исключением стал Ефим Славский, занимавшего пост министра среднего машиностроения с 1957 по ноябрь 1986 г., которому было в то время более 90 лет. Последний долгожитель из плеяды руководителей первого поколения отказался участвовать в совещании, на котором его коллег убедили подать в отставку, и просидел весь пленум, иронически улыбаясь [474] . Уход в отставку столь многих более молодых и менее упорных коллег Славского имел по крайней мере один видимый результат. В зале, где проходили пленумы ЦК, стало намного просторнее, поскольку количество полномочных членов ЦК сократилось с 307 до 251 человека. Таким небольшим оно не было с 1960-х гг., а к июлю 1990 г. оно ещё уменьшилось до 248 человек при 108 кандидатах в члены ЦК [475] . Одним из выведенных из состава ЦК в апреле 1989 г. был Николай Байбаков, к тому времени уже ушедший на пенсию с поста Председателя Госплана (который он занимал более 20 лет, см. с. 177–185, 213–214). Вернувшись однажды вечером домой, он обнаружил приглашение на одно из упомянутых выше совещаний, которые проводил Разумовский в здании Центрального Комитета партии. Как оказалось впоследствии, он был не единственным, получившим подобное приглашение. На совещании присутствовала большая группа ветеранов партии, включая бывшего министра иностранных дел Андрея Громыко, бывшего Председателя Совета министров Николая Тихонова и бывшего секретаря ЦК Владимира Долгих. Совещание началось с заявления бывшего министра тяжёлого и транспортного машиностроения Сергея Афанасьева, попросившего освободить его от членства в ЦК. Остальные выступили в том же духе. Аргументация при этом была вполне разумной: перестройка нуждается в энергичных усилиях членов ЦК, и в любом случае руководство партии требует обновления. Текст обращения ветеранов к партийному руководству был заготовлен заранее, требовались только их подписи. Со своей стороны, Горбачёв поблагодарил их за обращение и пожелал всего хорошего [476] . «Вероятно, это было оправданным, — размышлял Владимир Листов, который ушёл на пенсию с поста министра химической промышленности в 1986 г., но сохранил за собой место в ЦК до съезда 1990 г., — мы все, кто вошёл в состав руководства страны до начала перестройки, понимали, что скоро настанет наш черёд» [477] .
474
Болдин В.И. Крушение пьедестала. Штрихи портрету М.С. Горбачёва. — М., 1995. С. 195–196. Формально Министерство среднего машиностроения временно прекращало своё существование в период с 1963 по 1965 гг. Реакцию Славского на происходящее на пленуме наблюдал ещё один член ЦК, сидевший с ним рядом (см.: Капто А. На перекрёстках жизни. Политические мемуары. — М., 1996. С. 151).
475
Там же. С. 198; Известия ЦК КПСС. 1990. № 9. С. 19.
476
Байбаков Н.К. Сорок лет в правительстве. — М., 1993. С. 295–296.
477
Интервью с В.В. Листовым. 1993 (июль). SEP.
Пётр Третьяков, бывший первый секретарь Сахалинского обкома партии, был настроен менее философски, вспоминая свой уход с поста несколькими годами позже. «Их всех выгнали из Центрального Комитета как стадо скота, — так он выразился, — но лишь один из них осмелился возразить в том духе, что вся эта затея являлась прямым нарушением Устава партии» [478] . Михаил Соломенцев, будучи Председателем Комитета партийного контроля и связанный партийной дисциплиной тем не менее считал массовое изгнание людей из ЦК «не только ошибочным, но и грубым нарушением Устава партии», он также удивлялся, что так много членов ЦК согласились уйти добровольно. Он присутствовал на второй встрече, проходившей в здании ЦК накануне массовых исключений, и вспоминал, что Горбачёв тогда заявил: «…в ЦК слишком много пенсионеров, а задачи, стоящие перед нами слишком сложны и ответственны. Поэтому настало время впрыснуть свежую кровь в ЦК». Однако, как подчеркнул Соломенцев, ни один новый член ЦК не был введён в его состав на апрельском пленуме, в то время как многие пожилые его члены, обладавшие достаточным опытом, были насильно отправлены на пенсию. В результате партии, по мнению Соломенцева, «был нанесён тяжёлый удар, реальная цель которого заключалась в том, чтобы предупредить возможное сопротивление той политике, которую Горбачёв к тому времени уже решился проводить». Как полагал Соломенцев, решение об их выводе из ЦК было незаконным, он и другие товарищи фактически оставались членами ЦК вплоть до
478
Интервью с П.И. Третьяковым. 1991 (август). SEP.
479
Интервью с М.С. Соломенцевым. 1993 (май). SEP.
После съезда 1986 г. и массовых отставок 1989 г. настало время более драматических событий, связанных с формированием нового Центрального Комитета на XXVIII съезде партии в 1990 г. с использованием абсолютно иной, очень сложной процедуры выборов. Один из новых членов ЦК, экономист Леонид Абалкин заметил, что в условиях демократизации общества было сложно оправдать традиционный подход, когда членов ЦК избирали не все делегаты съезда, а главы делегаций партийных организаций, которые назначались в соответствии с занимаемой должностью [480] . Сам Горбачёв ещё два года назад решил, что Центральный Комитет должен стать небольшим по численности рабочим органом, состоящим из «прорабов перестройки», а не представлять собой предварительно отобранную группу должностных лиц высокого ранга [481] . Выступая в феврале 1990 г., он предложил создать ЦК, «работающий на постоянной основе», отказавшись от системы должностных вакансий, представлявшей собой «отражение партийно-государственной системы власти» [482] . Будучи уверенным в том, что настала пора подобных изменений, Горбачёв составил собственный список членов ЦК для представления его на ожидавшемся в том году съезде партии. При этом Абалкин, директор Института экономики АН СССР и заместитель Председателя правительства, был одним из тех, кого Горбачёв включил в этот список. На съезде против кандидатуры Абалкина проголосовало более трети делегатов, но экономист проявил твёрдость в отстаивании своих взглядов, и в конце концов было решено: всех, кто получил поддержку более половины делегатов съезда, следует считать избранными в состав нового ЦК [483] .
480
Абалкин Л.А. Неиспользованный шанс. Полтора года в правительстве. — М., 1991. С. 192–193.
481
Черняев А.С. Шесть лет с Горбачёвым. По дневниковым записям. — М., 1993. С. 234.
482
Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС 5–7 февраля 1990 г. — М., 1990. С. 24.
483
Абалкин Л.А. Неиспользованный шанс. С. 193–194 (против его кандидатуры проголосовал 1681 делегат съезда из 4683. Против актёра Михаила Ульянова проголосовали 1768 человек, а против политического обозревателя Роя Медведева — 1875. Но больше всего голосов против (2000) набрал руководитель аппарата ЦК Николай Кручина (С. 193). Один из делегатов съезда предложил Абалкину взять самоотвод (XXVIII съезд Коммунистической партии Советского Союза. 2–13 июля 1990 г. Стенографический отчёт в 2 т. — М., 1992. Т. 2. С. 509, 536).
Но парадокс заключался в том, что слом системы должностных вакансий не позволил Горбачёву избрать желаемый состав Центрального Комитета. К 1990 г. централизованный контроль над партией был в значительной мере ослаблен, а настроения на местах существенным образом сместились в сторону противников процесса реформирования. В составе ЦК «стремительно нарастал негативизм по отношению к генсеку», поскольку его члены оказались не в состоянии убедить Горбачёва в необходимости обсуждения с ними текущей ситуации в стране, а не только более широких и абстрактных проблем. Валерий Болдин, возглавлявший Горбачёвскую администрацию, как-то во время XXVIII съезда партии обнаружил генерального секретаря, «одинокого и печального», занятого составлением собственного списка кандидатов на избрание в члены ЦК. К тому времени Разумовский уже был уволен, а Лигачёв стал открытым противником продолжения реформ [484] . Вопреки всем усилиям Горбачёва оказалось, что вновь избранный Центральный Комитет состоял «преимущественно из лигачёвцев и полозковцев» [485] . К тому времени система должностных вакансий фактически не действовала, и ничто не могло помешать делегатам съезда, настаивавшим на более адекватном представительстве в ЦК рядовых членов партии, воспользоваться своим правом вносить в список для голосования собственных кандидатов.
484
Болдин В.И. Крушение пьедестала. С. 366. Рост враждебности по отношению к Горбачёву отмечал и Капто. См.: Капто А. На перекрёстках жизни. С. 149.
485
Черняев А.С. Шесть лет с Горбачёвым. С. 357. Первый секретарь ЦК Российской коммунистической партии Иван Полозков был ещё одним оппонентом Горбачёва в руководстве партии.
Генеральный секретарь и его заместитель были автоматически включены в состав нового Центрального Комитета, а остальные места в нём заняли люди, выбранные делегатами съезда из двух списков, предложенных на их рассмотрение руководством партии [486] . Первый список был традиционным, на основе выделенных республикам квот: по пять кандидатов от каждой республики плюс по одному кандидату от 100 тыс. членов республиканской партийной организации. Таким образом, набралось 311 кандидатов. Второй список был составлен централизованным образом и содержал 85 кандидатов, отобранных практически лично генеральным секретарём преимущественно из работников партийно-правительственного аппарата. В этот список входили Председатели Совета Министров, Госплана и КГБ, министры внутренних дел и обороны. Относительной сенсацией оказалось предложение делегатов съезда исключить из списка для голосования министра обороны Язова и начальника Генерального штаба Моисеева на том основании, что те не были искренними приверженцами перестройки. Борис Ельцин, недавно избранный председателем российского парламента, сам снял свою кандидатуру, а затем вообще заявил о своём выходе из партии. С аналогичными заявлениями выступил ряд других делегатов съезда, представлявших так называемую демократическую платформу. В конце концов для голосования утвердили оба списка, без Ельцина, но дополненные ещё 13 фамилиями, предложенными из зала [487] . В течение следующего года состав ЦК снова изменился в результате добровольных отставок его членов, перевода ряда кандидатов в полномочные члены ЦК и введения в его состав новых лиц в обход существующих правил [488] .
486
Эта оценка основана на сведениях, почерпнутых из следующих источников: XXVIII съезд… Т. 2. С. 494–528; Известия ЦК КПСС. 1990. № 8. С. 3; Бузгалин А.В. Белая ворона. Последний год жизни ЦК КПСС: взгляд изнутри. — М., 1991. С. 74 и Воротников В.И. А было это так. С. 393–394, 402.
487
Список членов ЦК избранного в 1990 г., содержится в: Материалы XXVIII съезда… С. 195–199. Список из 85 фамилий, который принято называть «списком Горбачёва», приведён в Черняев А.С. Шесть лет с Горбачёвым. С. 357.
488
Апрельский 1991 г. пленум ЦК ввёл вновь избранного первого секретаря ЦК Компартии Киргизии Д.А. Аманбаева сразу в полномочные члены ЦК, хотя по уставу партии только съезд или, после 1990 г., конференция имели право принимать подобные решения. Материалы объединённого пленума Центрального Комитета и Центральной контрольной комиссии КПСС 24–25 апреля 1991 г. — М., 1991. С. 5.