Младшая дочь короля
Шрифт:
«Осторожнее, Доминик!» — предупредила она себя. Когда-то, еще девочкой, принцесса жила и дышала мыслями о Маркусе Кенте. Но теперь она — взрослая женщина; а мужчина, сидящий перед ней, много лет назад ясно дал понять, что особа королевской крови никогда не станет для него чем-то большим, чем просто другом. Один раз она выставила себя на посмешище — и подобной ошибки не повторит.
— Я давно собирался зайти к вам и... и выразить свои соболезнования, — заговорил он. — Но, как вы, должно быть, догадываетесь, не мог найти времени. Все эти хлопоты —
— Соболезнования? Вы хотите сказать... — Что-то сжало ей горло. — Тело отца нашли?
Маркус покачал головой и хотел что-то ответить, но умолк, когда на балконе появилась горничная в черно-белой униформе с серебряным подносом.
Поставив поднос на столик, пожилая служанка хотела разлить кофе, но Доминик остановила ее, сказав:
— Спасибо, я сама.
Сделав книксен, горничная удалилась.
— Вам кофе или сок? — повернулась Доминик к Маркусу.
— Кофе. Со сливками и без сахара.
Доминик потянулась за чашкой. Хрупкий позолоченный фарфор звякнул в ее дрожащих руках.
Маркус, привстав, поспешно взял у нее чашку и блюдце.
— Позвольте мне, — мягко предложил он. — Вы можете обжечься.
— Простите, Маркус, — пробормотала она. — Похоже, нервы у меня не в порядке.
— Я бы удивился, если бы было иначе, — невесело улыбнулся он.
Господи, в каком она состоянии! А ведь именно на Маркуса Доминик всегда старалась произвести впечатление своей душевной силой и невозмутимостью. Теперь же, похоже, от одного взгляда на него готова рухнуть в обморок. Что за дурацкая слабость!
Он указал на вторую чашку, и Доминик утвердительно кивнула.
— Вернемся к аварии, — заговорила она, когда Маркус налил ей кофе. — Вы узнали что-нибудь новое?
Маркус неторопливо подлил в свой кофе сливок, затем устремил на принцессу серьезный взгляд своих удивительных глаз цвета морской волны.
— Вы знаете, что полиция тщательно обыскала место трагедии? — спросил он.
Доминик кивнула.
— И телевизионные новости, и газеты полны предположений о том, что могло случиться в тот день. Но, пока не найден отец, гадать бессмысленно.
Маркус молчал, не отводя от нее пристального взгляда. Доминик почувствовала: он хочет что-то сообщить, но не решается, не зная, выдержит ли она эту новость. От этой мысли в горле у нее пересохло, а тугой узел внутри сжался еще туже.
— Меньше часа назад нам позвонили из полиции. Сейчас они пытаются вытащить из машины тело шофера. Автомобиль превратился в груду искореженного металла, и полицейские работают медленно — очевидно, чтобы не уничтожить какие-либо важные следы.
У Доминик перехватило дыхание.
— Что же с отцом? Если водитель...
Маркус поднял руку, призывая ее к молчанию.
— Тело короля по-прежнему не найдено. Детектив, ведущий расследование, полагает, что при ударе его могло выбросить из машины и тело скатилось
Доминик вздрогнула.
— Но тогда его выбросило бы на берег приливом. Ведь ветры с Северного моря гонят волны на нас!
— Верно, однако...
Она бросила на него нетерпеливый взгляд.
— Что «однако»? Чего вы не хотите мне говорить?
Взгляд его скользнул к ее тонким пальцам, судорожно сжимающим чашку. Как она хрупка и уязвима! Как хотел бы он оградить ее от боли, которую принесет с собой ужасная весть!
— Пейте кофе, — мягко предложил он.
Принцесса нахмурилась — изящные золотистые брови сошлись в одну тонкую линию.
— Не надо, Маркус. Говорите все, что знаете.
Он сурово сжал губы.
— Едва ли вы захотите услышать обо всех опасностях, что подстерегают человека в море.
Плечи принцессы поникли.
— Вы говорите об акулах, — дрожащим голосом проговорила она. — Да, вы правы. Хищники могли уничтожить тело. Но что, если отец не погиб? Что, если он был только ранен и оглушен? — В голосе ее зазвучал новый всплеск надежды. — Что, если он сумел выбраться из машины и уйти с места аварии?
Маркус задумчиво потер пальцем крохотную ямку на подбородке.
— Может быть. Но это маловероятно. Рано или поздно он должен был на кого-то наткнуться. В городе нет ни одного человека, кто бы не узнал короля и немедленно не отвез бы его в больницу.
Погода стояла теплая и ясная, но Доминик пробрала дрожь. Покрепче запахнув полы халата, она проговорила:
— Что, если он встретился с врагом?
Маркус устремил на нее недоумевающий взгляд.
— Что вы так на меня смотрите? — настаивала Доминик. — Я знаю, что народ любил отца, но к каждому в душу не заглянешь. В городе могут найтись и преступники, и сумасшедшие.
Та же мысль все три дня не давала Маркусу покоя. Но он никому не признавался в своих тайных страхах. Даже полиции. К чему им чужие советы? Он — профессиональный политик, но ничего не смыслит в расследовании катастроф. И потом... да нет, это невероятно. Он ведь был на месте происшествия, видел, во что превратился автомобиль. Нет, король не мог выжить.
— Простите, Доминик. Я просто удивлен. Не ожидал от вас таких... таких мрачных мыслей.
Покачав головой, она поставила чашку обратно на блюдце и провела дрожащей рукой по лбу.
— Маркус, я не знаю, что думать. Рассудок твердит, что мой отец мертв, но сердце отказывается этому верить. Во мне по-прежнему живет надежда, что он жив, просто почему-то не может к нам вернуться!
Движимый каким-то внезапным порывом, Маркус наклонился вперед и накрыл ее руку своей.
— Доминик, что толку изводить себя этими мыслями? Если ваш отец и вправду жив, вы не поможете ему тем, что будете мучить себя сомнениями и догадками. Вы только что вернулись домой. Почему бы вам не встретиться со старыми друзьями, не попробовать немного развеяться, прежде чем вы вернетесь в Штаты?